Считается почти общепризнанным, что производящее хозяйство проникло в долину Инда с северо-запада.
Однако по вопросу о механизме этого процесса мнения специалистов расходятся. Одни из них отводят главную роль медленной инфильтрации небольших групп земледельцев и скотоводов и смешению их с местным населением, другие пишут о передаче земледельческо-скотоводческих навыков путем заимствования. Хотя и немногочисленные, антропологические данные как будто бы свидетельствуют о первом. Постепенный процесс проникновения земледельчесно-скотоводческих групп через горные районы Белуджистана в долину Инда шел в течение VII — первой половины IV (VI—IV) тысячелетия до н. э. К концу этого периода вся долина вплоть до низовьев Инда была густо заселена. В литературе порой встречается утверждение о том, что пришельцы были прежде всего скотоводами, которые лишь позже переходили к земледелию. Оно основано на некритическом подходе к интерпретации данных из древнейших горизонтов теллей, которых при современной технике раскопок удается достичь на чрезвычайно ограниченной площади. Так, У Феарсервис, исследовавший поселение Кили Гхул Мохаммед, одно время считал, что здесь первоначально обитали скотоводы. Однако позже он пересмотрел свою концепцию, указав на то, что она мало обоснована материалом, так как древнейшие слои были открыты на площади всего 1 м2. И действительно, недавние исследования на древнейшем в Белуджистане неолитическом поселении Мергар показали, что его население было оседлым и занималось комплексным земледельческо-скотоводческим хозяйством по меньшей мере с VII (VI) тысячелетия до н. э.
Ранние земледельцы Белуджистана и долины Инда пасли мелкий и крупный рогатый скот. Ясно, что домашних коз и овец они привели с собой, так как ни те ни другие не имели диких предков в самой Индии. Сложнее обстоит дело с крупным рогатым скотом. Все его останки, происходящие с памятников древнеиндийской цивилизации, принадлежат зебу. К сожалению, постный материал более ранних (периодов изучен очень слабо, что отчасти объясняется его большой фрагментарностью. Однако уже с самых ранних неолитических памятников происходят глиняные фигурки, которые Ф. Р. Оллчин справедливо рассматривает как доказательство того, что их обитателям были известны зебу. Впрочем, по изображениям на печатях и по терракотам древнеиндийской цивилизации реконструируется и какая-то форма безгорбого быка. Вопрос о месте и времени доместикации зебу до сих пор остается нерешенным. Один из ведущих специалистов по истории скотоводства, Г. Эпштейн, считает, что зебу, пустынная разновидность Bos taurus, был одомашнен на северных окраинах пустынь Лут и Великой Соленой. Горб возник у него в ходе доместикации. Можно только предполагать, что переселенцы одомашнили зебу в аридных районах, где дальнейшее (разведение крупного рогатого скота оказалось малоподходящим занятием, так как он с трудом переносит жару. Судя по новым данным из Мергара, домашние зебу и буйволы, видимо, имелись уже у древнейшего неолитического населения Белуджистана. В самой долине Инда, а впоследствии и в Индостане могли одомашниваться такие новые животные, как индийский, буйвол (Bubalus bubalis) и местная разновидность свиньи (Sus scrofa cristatus). Возможно, что доместикация зебу также продолжалась в Индостане.
Процесс распространения производящего хозяйства в Индостане изучен еще недостаточно. Большой интерес в этом отношении представляют стоянки позднего каменного века в долине Гуджарата и в Центральной Индий; Одно время считалось, что многие из них были оставлены местными охотниками и собирателями, жившими по соседству с земледельцами и скотоводами. Однако после того, как выяснилось, что на стоянках Адамгарх, Багор, Тилвара добрую половину остеологических коллекций составляли кости домашних животных (зебу, коз, овец, собак, а кое-где — буйволов и свиней), это мнение было поколеблено. Б. Олчин, которая прежде была склонна видеть здесь охотников, отбивавших скот у соседнего населения, поставила вопрос о том, не имеем ли мы здесь дела с кочевыми скотоводами. С другой стороны, Р. Джоши по-прежнему приписывает эти стоянки охотникам, заимствовавшим домашних животных у соседнего населения — носителя еще не изученной неолитической традиции.
К сожалению, для окончательного решения вопроса о характере местного хозяйства материалов еще нет, как нет и четкого представления о хронологии рассматриваемых стоянок. Единственная более или менее надежная серия дат, хорошо увязанная со стратиграфией, происходит со стоянки Багор. Здесь средний слой датируется четвертой четвертью IV — четвертой четвертью III (второй половиной III —началом II) тысячелетия, до н. э., что согласуется, во-первых, с единственной датой со стоянки Лангнадж (конец III [начало II] тысячелетия до н. э.), а во-вторых, с указаниями на связь слоя 2 с синхронными материалами из области древнеиндийской цивилизации. Более ранний слой Багора датируется второй половиной V — первой половиной IV (IV) тысячелетия до н. э., а возможно, поселение возникло и на рубеже VI—V (во второй половине V) тысячелетия до н. э. Это, пожалуй, самые (ранние даты для появления производящего хозяйства в Индостане. Однако в них нет ничего необычного, так как самые ранние этапы проникновения земледелия и скотоводства в Индию остаются еще малоизученными. Зато известно, что со второй половины V (IV) тысячелетия до н. э. этот процесс уже был в полном разгаре. Гораздо более проблематично утверждение о том, что население Багора вначале занималось только охотой и скотоводством и лишь со второй фазы начало постепенно переходить к земледелию.
Обычно основанием для предположения о скотоводческой ориентации носителей микролитических комплексов Центральной Индии некоторым специалистам служат данные о современных засушливых природных условиях этого района, которые в настоящее время заставляют многие этнографические группы вести скотоводческий образ жизни. Однако стоянка Багор «расположена в плодородной долине с количеством осадков до 600—750 мм в год, вполне позволяющим заниматься земледелием. Кроме того, палеоклиматические данные свидетельствуют о довольно влажных условиях в Индии во второй половине IV — первой половине III (III) тысячелетия до н. э., а возможно, и ранее. Аридизация здесь началась лишь на протяжении первой четверти II (второй четверти II) тысячелетия до н. э. Что же касается отсутствия надежных данных о раннем земледелии в микролитических комплексах Центральной Индии, то оно, видимо, связано с их малой изученностью и с тем, что такие данные некоторые исследователи до сих пор все еще стараются искать прежде всего в каменной индустрии, тогда как последняя зачастую не позволяет отличить собирательство от раннего земледелия. Вместе с тем работающие в Индии специалисты не раз подчеркивали тот факт, что здесь во многих районах микролитические комплексы доживают едва ли не до XVIII в. н. э. и связаны с различными видами хозяйственной деятельности. По свидетельству В. Мисры, в Багоре на протяжении всего периода его существования никаких типологических изменений в микролитической технике не прослеживается. Поэтому Л. Лешник, как представляется, вполне справедливо находит возможным говорить о каких-то подвижных формах скотоводства в Центральной Индии лишь для периода раннего железного века. Таким образом, окончательно решить проблему микролитических комплексов Центральной Индии можно будет лишь в ходе дальнейших раскопок. Как бы то ни было, наскальные изображения в здешних местах содержат массу информации о набегах с целью угона скота.
Много лучше изучены земледельческо-скотоводческие культуры энеолита Центральной и неолита Южной Индии. Их происхождение, правда, до конца неясно, однако для всех них характерно смешение древних местных традиций с рядом привнесенных элементов, свидетельствующее об их формировании под сильным влиянием с севера. Действительно, как полагает А. Я. Щетенко, распространение производящего хозяйства по Индостану явилось следствием экспансии земледельческо-скотоводческой культуры долины Инда. Судя по данным, приведенным выше, впервые производящее хозяйство проникло на Индостан в период, предшествовавший возникновению древнеиндийской цивилизации. Тем не менее направление влияний с севера на юг было в принципе тем же, хотя их интенсивность, по-видимому, была много ниже. С экспансией древнеиндийской цивилизации надо поэтому связывать скорее второй этап распространения земледелия и скотоводства, который охватил, несомненно, более широкие площади и более крупные массы населения. В ходе смешения пришельцев с местным населением в Центральной Индии сложились оседлоземледельческие культуры.
В Южной Индии с ее менее плодородными почвами особое развитие получило скотоводство, а связанный с ним образ жизни определенным образом отразился я а облике поселений, часть из которых имела долговременный характер, а часть представляла собой временные скотоводческие лагеря. Впрочем, нет никаких оснований считать носителей неолита Южной Индии скотоводами-кочевниками. Против этого говорит, во-первых, сам набор их домашних животных, так как среди последних встречались не только зебу, козы, овцы, собаки и ослы, но и буйволы, свиньи и даже куры. Во-вторых, местному населению было известно ирригационное земледелие, наряду с которым оно занималось и отгонно-пастбищным скотоводством. Скотоводы разводили главным образом зебу: их кости решительно преобладали над костями всех других животных на раскопанных памятниках. Любопытно, что в Южной Индии четко различались две породы зебу, одна из которых резко отличалась от другой, известной на севере. Более того, анализ остеологических материалов позволил выявить наличие и диких быков, и переходных от диких к домашним видам, что заставило поставить вопрос о местном приручении зебу скотоводами. С этих позиций удалось объяснить находки остатков мощных деревянных строений, которые ранее считались загонами для скота, служившими временными убежищами при перемещении скотоводов с места на место. По выдвинутой недавно новой гипотезе, такие сооружения могли использоваться для ловли диких быков, часть из которых убивали на мясо, а часть приручали. Это, однако, не означает, что скотоводство в Южной Индии возникло самостоятельно. Описанный метод приручения, судя по этнографическим аналогиям, можно связывать только с относительно развитыми скотоводами, обладающими большим опытом обращения с животными. Первичная доместикация производилась совершенно иным способом, о чем пойдет речь ниже.