С болотами я знаком с босоногого детства, прошедшего на Смоленщине.
Наша деревенька — крохотная даже по сельским масштабам, с сиротливо прижавшимися друг к другу убогими избами, крытыми ржаной соломой, размещалась на довольно уютном взгорке. С его пологих скатов открывался вид на лощину с великолепными заливными лугами. А чуть дальше, среди заросших осокой и рогозом небольших озер, в верховьях вытекающей из них неторопливой речушки, начиналась вязкая, хлюпающая во многих местах болотина. Еще вполне проходимая. Она тянулась на многие километры и где-то в неведомой для нас, мальчишек, дали переходила в настоящие топи. Одним краем, как я установил позже, они подступали вплотную к Смоленску, другим — вливались в такое же необъятное морс трясин соседней Беларуси.
В голодные послевоенные годы болото щедро кормило нас голубикой, брусникой и клюквой. Возвращались с него, помню, усталые, но довольные, с большими плетеными корзинами в обеих руках, доверху набитыми небесно-голубыми или же красно-коричневыми ягодами. Моченая брусника очень скоро стала лучшим моим лакомством, и я частенько запускал далекую от стерильности руку в недра большой деревянной кадушки, стоявшей на чердаке. Никакие запреты строгой мамы не помогали, и припасы отливающего янтарем болотного деликатеса медленно, но неумолимо таяли…
По окончании Сельскохозяйственной академии в Горках волею судьбы я окончательно осел в Беларуси, очень похожей своими ландшафтами на родную Смоленщину. В Институте ботаники, куда меня приняли на работу, предстояло изучать водный режим и экологическую стойкость растений на торфяных почвах. Исследования велись как в лаборатории, так и в природных условиях. Они пробудили во мне дремавший с детства глубокий интерес к болоту — уникальнейшему созданию гениальной матери-Природы. Здесь, в краю болот, довелось стать живым свидетелем невиданной по размаху мелиоративной кампании и острых дискуссий на эту тему в печати и на научных форумах. Однажды я и сам принес в редакцию «Немана» большую статью под названием «Новь журавлиной родины». Рукопись, к сожалению, мне вернули, сославшись на ограничения цензуры. Критику мелиорации она и впрямь недолюбливала.
Несмотря на неудачу, «болотная» тема продолжала волновать меня. Материалы накапливались и требовали печатного выхода. Но осуществить задуманное удалось только сейчас. Перед тобой, уважаемый читатель, плод долгих наблюдений, исследований и размышлений автора. Это мое видение особенностей как самого болотного феномена, так и бытия некоторых его живых постояльцев. Книга не претендует на монографическую стройность и полноту. Она представляет собой серию отдельных зарисовок о живом мире болот и околоболотных проблемах, которые близки мне как специалисту и небезразличны как гражданину.
Мы так заняты повседневными делами и так привыкли к природе, что порою не замечаем, какое это чудо. Болота — неотъемлемая, существенная и самобытная часть его. Это райский уголок для многих растений и животных, богатейший естественный музей для ботаников и зоологов и неповторимый мир для тех, кто умеет видеть и ценить прекрасное. От нас с вами во многом зависит его судьба. Нынешнее поколение жителей Беларуси не вправе распоряжаться этим национальным достоянием в сиюминутных экономико-эгоистических интересах, не заглядывая в будущее.
Стремление воссоздать целостную картину живого мира болот побудило меня коснуться и некоторых ярких представителей болотной фауны. Занимаясь всю сознательную жизнь ботаникой, я, конечно же, понимал ожидавшие меня трудности, но поддержка коллег-зоологов помогла выполнить программу-минимум и в этой части. Именно поэтому я хочу выразить большую благодарность прежде всего им: заведующему лабораторией ландшафтной экологии наземных позвоночных Института зоологии НАН Беларуси доктору биологических наук Петру Григорьевичу Козло, заведующей сектором медицинской энтомологии кандидату биологических наук Надежде Васильевне Терешкиной, знатоку птичьего мира кандидату биологических наук Юрию Анастасьсвичу Вязовичу, страстному любителю змей Володе Кулешову.
Очень помогли в работе над рукописью критические замечания официальных рецензентов — доктора географических наук, профессора Виктора Никифоровича Киселева, доктора биологических наук Иосифа Михайловича Степановича и кандидата биологических наук Нины Васильевны Елиашевич. По отдельным разделам дали весьма ценные советы заведующий лабораторией биогеохимии ландшафтов Института проблем использования природных ресурсов и экологии НАН Беларуси академик, доктор сельскохозяйственных наук Н. Н. Бамбалов, сотрудники Института экспериментальной ботаники им. В. Ф. Купревича НАН Беларуси доктора биологических наук Дмитрий Степанович Голод (к сожалению, уже покойный), Николай Федорович Ловчий, Геннадий Феодосьевич Рыковский и научный сотрудник Аркадий Николаевич Скуратович. Выражаю всем им свою самую сердечную признательность.
И в заключение сошлюсь на одну известную поговорку: «Кто не пашет, тот не знает огрехов». Есть они, разумеется, и в моей книге. Поэтому заранее признателен тем, кто обратит на них внимание и тем самым поможет автору в его дальнейшей творческой работе.