Убедившись в катастрофическом положении бобров Кондо-Сосвинского очага, которое было окончательно установлено обследованием 1940 г., мы должны сделать попытку подвести итог сказанному выше об условиях, в которых живет бобр в данной местности, иначе рассмотреть Кондо-Сосвинское местообитание с точки зрения благоприятности для жизни бобров.
Разберемся в этом вопросе по порядку.
1. Географическое местоположение. Окинув взором очерченные выше границы былого распространения бобра в Сибири, мы можем заметить, что Кондо-Сосвинское местообитание лежит близ северной его периферии. При таком положении очевидно, что физико-географические условия его не только не оптимальны, но находятся близко к пессимуму, определяющему самую возможность обитания бобра в высоких широтах.
2. Белые ночи. Вполне возможно, что они играют отрицательную роль в жизни бобра, так как лишенные покрова ночной тьмы бобры, очевидно, делаются более уязвимыми для врагов. Во всяком случае это относится к преследованию человеком, ибо, как мы увидим ниже, единственный способ охоты на бобров, применяющийся на р. Конде — «тормование», построен именно на использовании белых ночей.
3. Климат. Уже то немногое, что мы знаем о климате этих мест, заставляет считать его отнюдь не наилучшим для наших грызунов. Один из существенных моментов в этом отношении есть слишком длительное время покрытия водоемов льдом; при этом бобру приходится тратить чересчур много времени и труда на заготовку кормов. Опасность усугубляется возможностью промерзания отдельных водоемов до дна, что грозило бы гибелью животных по причине хотя бы вмерзания в лед корма. Е. С. Жбанов считает так же, что продолжительные весенние холода, столь характерные для данной местности, крайне отрицательно влияют на выживание молодняка. Он подтверждает свое мнение рядом наблюдений, и оно представляется обоснованным.
4. Рельеф. Если, как указано выше, в условиях нашего местообитания бобры проявляют известное безразличие к рельефу, то это касается данного, крайне разреженного поголовья. Сказанное вполне понятно, если учесть, что успех заготовки кормов на зиму, требующий огромной затраты труда, обусловливается возможностью транспорта. В местах благоприятных бобры сами обеспечивают себе необходимые для этот условия, воздвигая плотины, создавая канавы и т. п.; достаточный эффект эта работа может дать только в равнинной местности. На участках же с изрезанным рельефом и узкими долинами бобру приходится приспосабливаться только к тому, что имеется, а этого не всегда бывает достаточно. Поэтому в подобных районах бобры выбирают для своих основных поселений лишь подходящие, ровные, пониженные участки. При этом таковые оказываются обычно только в вершинах и занимают ничтожный процент площади. Следовательно, самая возможность массового размножения и плотного расселения бобров в таких местностях ограничены. Прекрасным примером сказанного служат правые притоки р. М. Сосвы в пределах заповедника, особенно рек Тать-Еган, Потлох и Него-Супр-Еган, которые орошают едва, ли не самый изрезанный и возвышенный участок Западносибирской низменности. Таким образом и в этом отношении данная территория не является наилучшей.
5. Химический состав воды. В делах заповедника имеются рассуждения о том, что неблагополучие его бобрового стада зависит от возникшего изменения химической структуры воды и от явления замора. Такое мнение не подтверждается решительно ничем и лишено правдоподобия. Прежде всего ничем не доказано появление каких-либо изменений в этом смысле. Да и появись они, познать их было бы нельзя, так как изначального состава местных вод никто никогда не исследовал. Столь же беспочвенна ссылка и на замор. Изучение прошлого распространения бобров в Сибири показывает, что они использовали водоемы с разнообразнейшим составом вод как черные, отравленные гуминовыми кислотами илистые воды речек бассейна средней Оби, так и кристально чистые струи горных притоков р. Енисея. Да и в самом заповеднике бобры не делают ровно никакого различия между заморными и незаморными речками. Этот воображаемый фактор мы должны просто отбросить.
6. Корма. Этот вопрос относится к числу наиболее существенных. Щедро рассыпанные в материалах заповедника жалобы на недостаток кормов, тем более ссылки на него, как на причину неблагополучия стада, не имеют под собой, никакой научной базы, так как никто ранее не изучал запасов бобрового корма на интересующей нас территории. Личное знакомство с вопросом привело меня к твердому убеждению, что говорить что-либо об этом в отношении основного вида кормов — березы — совершенно нелепо. По врем речкам ежегодный прирост этого вида, даже в полосе полной досягаемости наших грызунов, безусловно во много раз превышает потребности наличного «стада бобров, а по многим водоемам запасы эти практически неисчерпаемы. Другое дело однообразие и неполноценность кормов. Известно, что береза, которой главным образом питается наш бобр, малопитательна. В доказательство позволю себе привести таблицу ценности основных древесных кормов бобра, которую дает в своем отзыве на данную работу А. В. Федюшин.
Очевидно, что малая питательность основного корма вызывает необходимость очень большой его заготовки с излишней затратой труда и должна рассматриваться в числе неблагоприятных факторов очага. Но поскольку с таким составом кормов бобры мирились искони, нет. никакого основания думать, что этот теоретически отрицательный фактор может влиять на стадо угнетающим образом. В целом положение по очагу в данном смысле вполне удовлетворительное и допускает многократное увеличение наличного поголовья.
7. Фауна врагов и паразитов. По убеждению аборигенов-промышленников у бобра нет серьезных врагов в местной фауне; мы же указывали выше на роль росомахи и случайную возможность опасности со стороны других зверей. Фауна паразитов местного бобра вовсе не изучена, но предполагать в ней что-либо особенное едва ли возможно. В целом положение в этом смысле можно было бы признать благополучным, если бы не вновь возникшая угроза со стороны опрометчиво вселенных в очаг ондатры и американской норки.
8. Доступность для человека. Кондо-Сосвинское обитание не представляет в этом отношении никаких решительно преимуществ в сравнении с любым из давно опустошенных очагов бобра. Р. Конда с притоками и вся р. М. Сосва доступны для лодок. Внутри территория пересечена тесами — тропинками. Каждый сколько-нибудь способный передвигаться по тайге человек во всякое время может без всяких проводников добраться до любого из поселений бобра. Поэтому, например, заявление В. Виницкого (65) о том, что в данном очаге бобры сохранились по причине трудной доступности для человека мест их обитания, есть пример наивности горожанина.
В целом, в сравнении с другими районами Сибири, где бобры жили ранее, Кондо-Сосвинский очаг стоит на одном из последних мест по удобствам для обитания в них наших грызунов, и факт сохранения их здесь отнюдь не есть следствие каких-либо природных преимуществ.
Однако ни один из перечисленных выше неблагоприятных факторов, ни все они взятые вместе никак не могут быть признаны могущими повлечь деградацию, тем более гибель стада. Все они, не считая воздействия человека, относятся к числу вековых. Никаких изменений в них, за исторический по крайней мере период, по интересующему нас району неизвестно. Тем менее они сказались за последние десятилетия, а мы знаем, что данное местообитание, пройдя в сохранности через столетия, подверглось катастрофической деградации за какой-нибудь последний десяток лет. Замечательно, что явление это совпало со временем, когда в силу организации заповедника появились все основания ожидать совершенно обратного.
Следовательно, природные условия очага достаточно хороши для поддержания стада в состоянии органического благополучия в течение неопределенно долгого времени. Они не препятствуют появлению нормального, полнокровного прироста стада, благодаря которому только и мог осуществляться ежегодный промысел, происходивший в местности, как будет видно ниже, с незапамятных времен до наших дней.