Факультет

Студентам

Посетителям

Болотный народец

Он самый разный уже по размерам. От едва заметной глазу мошки до его величества лося — царственного великана, ухитряющегося, несмотря на солидный вес, успешно преодолевать болотную непролазь.

Как заметил Константин Паустовский, лосей не пугают даже такие опасные места, как мшары — заросшие в течение тысячелетий озера. Они заходят на эти громадные трясинистые просторы и ночуют там на песчаных буграх (бывших островах) в зарослях сосняка и папоротников.

Мошка и лось — габаритные крайности видимого животного мира. В промежутке же есть немало других интересных болотных жильцов, особенно птиц. Весной они дают о себе знать за версты от места обитания. А вблизи все вокруг тонет от разноголосицы громких звуков и шорохов. Писатель Александр Перегудов так описывает свою встречу с весенним болотом: «Высоко в небе звенят невидимые бекасы, стремительно проносятся чирки, томно стонут и перевертываются в воздухе чибисы, в камышах крякает утка, свистят кулички, в непролазных зарослях и топях «бухает» выпь, и голос ее звучит как отдаленный рев быка». Болото буквально кишит птицами.

Невыразимую прелесть придают ему журавли. Их появление над болотом в предрассветной тишине всегда яркое и красочное зрелище. Солнце они приветствуют чудной музыкой. «Вдруг оглушительная перекличка труб и погремушек, хрипы и вопли раздаются так близко, что болото содрогается, но откуда они доносятся по-прежнему непонятно. Наконец проблеск солнца озаряет приближающуюся стаю больших птиц. Они появляются на неподвижных крыльях из рассеивающегося тумана, описывают заключительную дугу и, издавая медный клич, по спирали опускаются на свои кормовые угодья. На журавлином болоте начался новый день» (Олдо Леопольд).

Начнем же мы свой рассказ пусть не с самых любезных, но зато самых многочисленных представителей болотного народца — комаров. Возможно, у кого-нибудь это вызовет лишь ироническую улыбку или реплику типа: «Тоже мне нашел объект!» Но мы все же последуем мудрому указанию Аристотеля, автора первого капитального (10-томного) труда «История животных»: «Не следует ребячески пренебрегать исследованием незначительных животных, ибо в каждом произведении найдется нечто, достойное удивления».