Мы еще не все взяли у природы, даже у природы нашей родной страны. Еще имеются огромные ресурсы диких растительных форм, возможно, даже не известных мировой науке. Это — необходимый материал для моей оригинаторской (созидающей новые растительные формы) работы.
И. В. Мичурин.
И. В. Мичурин во всей своей работе уделял чрезвычайно большое внимание представителям дикорастущей флоры как своей страны, так и всего мира. Здесь, в неисчерпаемом видовом и формовом разнообразии диких растений, он находил для своих целей — для целей селекции и гибридизации — огромное количество нового необходимого материала.
Многие из первоклассных сортов плодово-ягодных растений созданы И. В. именно путем привлечения диких форм растений из мест, географически удаленных от места его работы. Назовем хотя бы уссурийскую грушу (Pirus ussuriensis Maxim.), использованную И. В. путем скрещивания с французской грушей Вере Рояль для выведения его знаменитого сорта груши Вере зимняя Мичурина, или степную кустарниковую вишню (Cerasus fruticosa (Pall.) G. Woron), послужившую исходным материалом для получения целого ряда мичуринских сортов вишни, и т. д.
И. В. высоко расценивал «дикарей» по ряду причин. Он видел в них прежде всего благодарный материал для гибридизации, материал, обладающий ценными качествами.
Дикие растения прошли суровые испытания в процессе приспособления к неблагоприятным условиям районов их произрастания, они поэтому, как правило, являются выносливыми. Вместе с тем, будучи «не избалованными» вниманием и уходом со стороны человека, они более «самодеятельны» и обычно обладают большой урожайностью. Кроме того, по заключению И. В., лесные растения вообще живут вчетверо дольше, чем культурные, выращиваемые в садах, т. е. они имеют повышенную жизнеспособность. Все эти ценные качества в той или иной мере и сообщаются культурным растениям при гибридизации с дикими. При выведении новых сортов, указывает И. В., необходимо стараться вводить в гибриды «освежающие элементы диких сородичей».
Характеризуя степную вишню, И. В. отмечал, что она приносит плоды ранее всех других вишен, вместе с тем она отличается и самой большой выносливостью к морозам, высокой урожайностью, причем плоды ее обладают еще и сильным приятным ароматом. Одна из родственниц степной вишни — горная, также кустарниковая вишня простертая (Cerasus prostrata s. l.), — по его же данным, является ценнейшим плодовым растением. Эту последнюю открыл для практики также и. в., выдавший ей такой аттестат: «… засухоустойчивая, холодостойкая, самая карликовая вишня с плодами хотя и мелкими, но вкусными, прекрасный сорт для гибридизации, лучший подвой для карликовых вишен».
В настоящее время ботаники-систематики различают ряд видов простертой вишни, встречающихся в горах Средней Азии, Кавказа и Среднего и Ближнего Востока. Это растение обладает изумительным формовым разнообразием, в частности и в отношении своей «карликовости»: оно дает не только низкие подушковидно разветвленные кусты, но иногда развивается и в виде высокостебельного кустарника до 4 м высотою. Подобного рода растения при культуре их в штамбовой форме представляются в виде деревцов, мало отличимых по росту от культурной вишни (Cerasus vulgaris L.).
В ответ на опасения возможной порчи культурных сортов плодово-ягодных растений при скрещивании их с «дикарями» ввиду частой мелкоплодности последних И. В. указывал, что «присущая диким растениям мелкоплодность не всегда содействует при скрещивании уменьшению величины плодов гибридов, а иногда прямо наоборот: плоды гибридов получаются еще гораздо крупнее вошедшего в скрещивание культурного сорта. То же должно сказать и о количестве содержания сахара в плодах».
Помимо привлечения дикорастущих пород для целей скрещивания, И. В. рекомендовал и их использование для селекционных целей при помощи непосредственного отбора лучших их разновидностей и форм, но это преимущественно в более теплых по климату областях с обилием дикорастущих плодовых.
«В Калифорнии, — писал И. В., касаясь работы известного американского селекционера-оригинатора Л. Бербанка, — при теплом климате и в особенности при массовом посеве, таких случайных находок лучших сортов и без особенного старания человека можно встретить много… У нас же, при суровых климатических условиях… при таком способе далеко не уйдешь».
Бербанк Лютер (1849—1928) — известный американский селекционер, современник И. В. Мичурина. Бербанк создал много сортов декоративных, плодовых и овощных культур. В своей работе он применял гибридизацию и умело воспитывал полученные сеянцы. Однако основным методом его работы было производство массовых посевов с отбором случайно выделившихся в желательном направлении растений. За ограниченность этого метода И. В. Мичурин критиковал Бербанка, отмечая в то же время его крупные заслуги в селекции и оригинальность многих приемов работы (научной и опытной). В условиях капиталистического общества Бербанк вынужден был главным образом выполнять заказы торговых компаний и предпринимателей, которые стремились лишь получить спекулятивный эффект и которых мало интересовала теоретическая сторона работы Бербанка.
Таким образом, поиски выдающихся по качеству плодов форм из числа дикорастущих плодовых малоперспективны в суровых местностях, но в районах нашей «советской Калифорнии», как например в Средней Азии и на Кавказе, где находятся обширные территории, занятые дикими плодово-ягодными породами, при изумительном богатстве и разнообразии их форм, это приобретает более важное значение. Чтобы не быть голословными, приведем ориентировочные данные по числу видов этих пород (в лице их важнейших представителей) в указанных областях.
Еще более интересным является поразительное внутривидовое разнообразие представителей большинства указанных родов, что доставляет широкое поле деятельности для селекционеров-мичуринцев. И. В. придавал изучению внутривидового разнообразия дикорастущих плодовых весьма важное значение. Умелый подбор форм (внутри одного и того же вида) для целей скрещивания или непосредственного отбора влияет на всю судьбу сорта, над выведением которого селекционер работает. Так, например, И. В. установил, что уссурийская груша имеет четыре разновидности. Из них одна — наиболее ценная — была ему не известна в то время, когда он был занят выведением своей Вере зимней Мичурина. Впоследствии И. В. с сожалением вспоминал об этом и отмечал, что если бы он имел ранее в своем распоряжении указанную разновидность уссурийской груши, то получил бы новый сорт с еще лучшими особенностями, нежели Вере зимняя.
Напоминая об огромных естественных растительных богатствах нашей родины, И. В. писал: «Развитие массовой селекционной работы немыслимо без привлечения… массы новых растений для культуры. Об этом очень много пишется, а еще более говорится, но практически делается мало. Наша страна по сравнению с другими странами в этом отношении находится в исключительно счастливых условиях. Благоприятное сочетание географических, физических и исторических условий дало возможность образоваться в горах, лесах, долинах рек, болотах и степях множеству ценнейших для нас растительных форм, неиспользование которых является грубейшим промахом». Далее И. В. призывает русских селекционеров к планомерному использованию отечественной флоры при выведении новых сортов, а в случае надобности и к работе с зарубежными видами растений: «Новые сорта и виды, повторяю, могут создаваться только при помощи большого растительного материала. С этой целью я теперь, как и шестьдесят лет назад, привлекаю в свой питомник растения со всех концов земного шара…, но если до революции привлечение новых растений сопровождалось всякими случайностями, то теперь над этим работают экспедиции моих помощников и последователей. Мне первому пришлось использовать в своей работе бесполезно произрастающие в течение многих тысячелетий дикие плодово-ягодные растения, при помощи которых я создал ряд очень полезных сортов».
Эта мобилизация мировых естественных ресурсов для целей селекции, гибридизации и опытной культуры в СССР была широко организована акад. Н. И. Вавиловым.
Поднимая широко вопрос об использовании дикорастущей флоры для селекционных целей, И. В. не ограничивался одними лишь плодово-ягодными растениями, — он имел в виду весь фонд полезных диких растений. В частности, чрезвычайно большое внимание он уделял декоративным растениям, как например розам. Много новых открытий И. В. сделал именно при работе над розами. И. В. неутомимо пропагандировал введение в культуру наиболее ценных декоративных растений из состава дикой флоры. Он был большим знатоком и любителем озеленения. И он горячо призывал: «Наши социалистические города должны быть красивыми. Страна наша располагает огромными растительными богатствами и для декоративных целей… ценнейшие и прекраснейшие породы находятся в лесной глуши на далеких окраинах… просторы нашей страны располагают мировым разнообразием тюльпанов, лилий, роз, гиацинтов, гладиолюсов… А лоницера, а жасмин, а бархатное дерево и китайский ясень… или красивейшее и выносливейшее растение Алтая — красноцветный маральник, цветущий еще на снегу. Таких примеров можно привести множество. Все эти растения должны быть в рабочих столицах, а не в тайге. Наша страна и внешне должна быть самой красивой страной в мире».
До Великой Октябрьской революции И. В. мог лишь случайно пользоваться для своих целей материалом из дикорастущей флоры. Ему помогали в этом отношении лишь одиночки-любители садоводы и энтузиасты-краеведы. О каком-либо широком и планомерном развитии этого дела приходилось лишь мечтать. Но на случайном притоке исходного материала трудно было вести широкие селекционные работы. И только в условиях страны Советов великий селекционер увидел возможность претворения в жизнь своих мечтаний. Он ставит теперь вопрос о новых, наиболее целесообразных формах поисков растений — с тем, чтобы в кратчайший срок наполнить наши опытные станции материалом для селекции и гибридизации.
Какие же формы этой работы рекомендовал И. В.? Он указывал, что необходимо прежде всего: «В целях отвоевания от дикой природы новых и новых полезных растений принимать все меры к неутомимым поискам растений для культуры, стараясь использовать накопленный опыт исследователей, с одной стороны, и всемерно увеличивать этот опыт путем научных исследований гор, лесов, степей и болот наших необозримых окраин…, таящих в своих недрах великое множество неиспользованных ценных видов растений».
В другом месте у И. В. читаем: «Для дальнейшего развития селекции плодово-ягодных культур необходимы регулярные экспедиции в поисках новых растений. В своих работах по использованию дикой флоры Дальнего Востока я доказал важность этого дела и поднял его на принципиальную научную высоту».
Таким образом, наиболее важным мероприятием в деле привлечения представителей дикой флоры и практическому использованию И. В. считал «регулярные научные экспедиции» в области обилия диких плодово-ягодных растений. Вместе с тем он указывал и на необходимость широкого использования материалов, уже накопленных в этом отношении исследователями в процессе их работы по изучению флоры указанных областей. В работе научных экспедиций И. В. отмечал один крупный пробел: «ценные растения должны тщательно отмечаться в натуре», что обычно не делается.
Второе, к чему настойчиво призывал И. В., — это организация широкой массовой работы (поисковой и интродукционной), которая, как он считал, только и может обеспечить действительный размах дела в условиях социалистического хозяйства СССР.
Формы этой массовой работы И. В. намечал очень широко. Но основным в его планах являлось широкое привлечение советской общественности к этому делу. Он обращался к колхозникам-опытникам, комсомольцам, пионерам, туристам, учителям и многим другим с призывом о поисках новых растений для культуры. Он отмечал, что здесь будет полезно участие и одиночек-любителей, местных краеведов, натуралистов, о которых И. В. писал в связи с работой над диким амурским виноградом: «Крайне глупо судить о качествах винограда, дико растущего в Восточной Сибири, по взятому первому, случайно попавшемуся под руку экземпляру… Дело другое, если бы тамошний человек, абориген, в течение нескольких лет исходивший тайгу по всем направлениям, отобрал бы лучший экземпляр во многих качественных отношениях. Тогда можно было бы судить о качестве амурского винограда».
Вообще для успеха этой работы И. В. считал крайне важной самую тесную связь селекционеров с местами происхождения дикорастущих полезных растений. Великий патриот, И. В. считал необходимым использовать и мировые растительные ресурсы на благо своей родины.
Сам он в течение всей жизни старался привлечь в сферу своей деятельности ценные растения и из числа зарубежной флоры. Достаточно просмотреть, например, список растений, с которыми экспериментировал И. В. (Яковлев, 1936б), чтобы убедиться в этом. В списке мы найдем растения, собранные со всего земного шара: из Индии, Китая, Японии, Северной Америки, Западной Европы и многих других стран.
Известный биограф И. В. Мичурина А. Н. Бахарев писал: «До Мичурина еще никто не поднимал на такую принципиально научную высоту вопрос о подобном использовании скрытых в диком растительном организме ценнейших для человека хозяйственных качеств». Продолжая эту мысль, можно сказать, что до И. В. еще никто не поднимал огромной теоретической важности проблемы скрещивания представителей различных типов флор, как например представителей восточноазиатской или сибирской флоры с растениями западноевропейской флоры, пусть даже культурными, с получением в новых районах новых высокоприспособленных и продуктивных, жизненно стойких форм растений.
При такой постановке вопроса и при учете возможности далекого разноса пыльцы с помощью ветра становятся, быть может, реальными соображения некоторых ботаников о широкой роли гибридизации в процессе формирования целых флор отдельных крупных областей земного шара.
Нужно, однако, сказать, что работа селекционера с дикорастущими объектами имеет свои специфические трудности. Дикорастущая флора СССР (не будем говорить в данном случае о мировой флоре, где трудности эти еще более возрастают) даже в настоящее время изучена не полностью. Особенно это относится к таким областям, как Дальний Восток, Средняя Азия, Кавказ и некоторые другие, где как раз и располагаются очаги наибольшего разнообразия диких полезных растений. О степени изученности нашей флоры можно судить хотя бы по опубликованным томам известного руководства по определению растений «Флора СССР», издаваемого Академией наук СССР. В каждом из очередных томов этого руководства приводится от 10 до 15% новых видов растений, остававшихся еще не известными науке и открываемых ботаниками главным образом в указанных областях. Что же можно сказать о тех временах, когда И. В. начинал свою работу по привлечению диких растений к использованию в селекции? В те времена изучение флоры «отдаленных окраин России» по существу только начиналось, и этот вопрос всей своей тяжестью лег на плечи самого И. В. Просматривая записи его, можно составить себе представление о том, какой массы терпения, времени, проницательности, железной настойчивости и знаний оно требовало. Единственным пособием к изучению флоры России в те времена была устаревшая и далеко не полная ледебуровская «Флора Россика». Но и это пособие нельзя было найти в Козлове. И. В. должен был обращаться к массе мелких разрозненных изданий: отдельных определителей растений, журнальных статей и заметок, писем местных флористов и краеведов и т. д. Нередко случались и такие курьезы, когда сведения о русских растениях И. В. приходилось разыскивать в иностранных книгах и журналах. Много забот и труда вложил И. В. в это дело. И когда в 1932 г. он услыхал о том, что ленинградские ботаники задумали великое дело написания новой и полной «Флоры СССР», он откликнулся на это горячим приветствием: «С живейшим удовольствием встречаю намерение к изданию ботанического описания флоры, растущей на всей территории нашего Союза республик. Эта нужда давно назрела у нас, крайне стесняя каждую работу во всякой осмысленной культуре растений. Надо удивляться, как это такой пробел до сих пор удержался у наших ботанических светил науки».
Следует отметить, что такой существенный вопрос, как подбор пар при отдаленной гибридизации, требует хорошего знания дикой флоры. И. В. по этому вопросу писал: «Для того чтобы уметь целесообразно подбирать пары растений-производителей, необходимо возможно полнее приобрести сведения как о дикорастущих в обоих средних поясах земного шара видах плодовых растений, так равно и о культурных формах их и хотя бы ближайших родичей последних».
И действительно, само понятие отдаленной гибридизации в отношении родства и географии намеченных для скрещивания растительных форм основывается на познании этого родства, а также характера распространения взятых для скрещивания растений. Приведем пример. Ранее в ботанике все виды вишни и черешни, терна и сливы, абрикоса, миндаля, персика объединялись в одном роде Прунус (Prunus L.). Следовательно, такие скрещивания, как вишни с черемухой, миндаля со сливой, рассматривались только как межвидовые. В настоящее время ботаники-систематики пришли к выводу о необходимости выделения указанных видов в качестве самостоятельных родов. Отсюда, например, мичуринский гибрид вишни (род Cerasus) и черемухи (род Padus) является межродовым (Cerapadus).
Далее, при производстве скрещивания (да и прививок), согласно учению И. В., очень важным моментом является учет истории происхождения привлекаемых к опыту растений. По этому поводу один из ближайших учеников И. В. Мичурина — С. Ф. Черненко — указывает: «Природу большинства наших старых сортов в части их наследственных качеств мы плохо знаем. Мы не знаем их прошлого, или, как принято называть, их филогении, т. е. истории их развития. Как они произошли? Какое видовое или сортовое богатство они впитали до того момента, как стали определенными сортами? При каких условиях проходил их первоначальный рост и формирование?». Более или менее основательный ответ на эти вопросы можно дать в подавляющем большинстве случаев лишь на основании сравнительного изучения не только культурных форм, но и их диких родичей. И. В. на примере истории происхождения известного сорта яблони Антоновка показал всю важность подобного рода сведений для практической работы селекционера. Он установил, что Антоновка является старым среднерусским сортом, происшедшим непосредственно от местной же дикой яблони путем отбора народными селекционерами лучших по качеству растений в длинном ряде поколений. Естественно, что, имея по своей природе «дикую кровь» и не подвергаясь в течение веков каким-либо особым улучшениям, да еще и культивируемая в области распространения своих же родительских форм дикой яблони, — Антоновка в большой степени сохранила «дикие» свойства: мало способна к лежке, пыльца ее ухудшающе влияет на более культурные сорта, и т. д. Селекционер, привлекающий к своей работе Антоновку, должен знать эти особенности сорта, а узнав — учитывать их в деле селекции при скрещиваниях.
При введении в культуру диких растений необходимо учитывать и всю природную обстановку «местожительства» данного растения на его родине (его экологию). Прекрасным образцом подобной работы с диким растением является монография И. В. по актинидии (Actinidia Lindl.). Этот оригинальный восточноазиатский лиановидный кустарник, со стеблями, достигающими 60 м длины, очень заинтересовал И. В. своими крупными вкусными ягодами, по цвету и форме напоминающими крыжовник, обладающими прекрасным ананасным запахом. Кроме того, ягоды актинидии оказались исключительно богаты витамином С, сохраняющимся даже при консервировании ягод.
История актинидии рисуется в следующем виде. В 1908 г. И. В. прочитал в журнале «Прогрессивное садоводство и огородничество» статью В. Я. Кессельринга, посвященную этому растению. Статья возбудила у И. В. мысль о возможности и полезности введения актинидии в культуру в средней полосе России. Он тотчас же приступает к сбору всех возможных сведений о заинтересовавшем его растении: разыскивает литературу, книги, журналы, каталоги различных садовых предприятий, делает массу выписок в свою памятную тетрадь, сопоставляет их, сверяет, дополняет. И. В. завязывает переписку с ботаническими садами и с рядом известных садоводов, устанавливает связь с Южноуссурийским обществом садоводства, зная, что актинидия встречается и у нас на Дальнем Востоке. Какими-то путями он умудряется найти любителей, изъявивших готовность помочь ему в розыске диких видов актинидии в лесных дебрях Дальнего Востока и Китая. Это — Курош (начальник русского пограничного отряда), Седлярский-Огородников (ст. Пограничная), Новгородов (штабс-капитан из Владивостока), Худяков (охотник, проживавший на ст. Раздольная), Ефремов (Благовещенск-на-Амуре) и др. Одновременно с выпиской семенного и посадочного материала по актинидии И. В. тщательно изучает климат родины этого растения, отмечая условия его местообитания, удаленность от океана, температурные колебания отдельных времен года (холодная зима, лето влажное, теплое), время наступления заморозков, наконец географическое распространение видов актинидии. Он собственноручно вычерчивает карту Дальнего Востока и прилегающих частей Китая и Кореи с приведением здесь данных о распространении актинидии. Особенно большое внимание И. В. уделяет биологии интересующего его растения. Биология в данном случае оказывается необычной и имеет весьма сложные особенности. Актинидия — лесное двудомное растение, т. е. на одних экземплярах у него имеются плодущие цветки, на других — только тычиночные (дающие пыльцу, оплодотворяющую завязь), корневая система развивается у разных видов по-разному, и т. д. И. В. все это тщательнейшим образом записывает, составляя план селекционной агротехники для этого оригинального и своеобразного растения. В своих записях об актинидии И. В., например, указывает: «Корни у всех актинидий располагаются сначала более в горизонтальном направлении на глубине 1—3 см. Наибольшей длиной развития корней выделялась А. аргута с чисто светло-зелеными побегами и черешками, а наиболее короткие корни были у А. коломикта. У некоторых актинидий, например у А. аргута с белыми побегами, … корни располагаются в одну сторону, а не прямо под растением… у А. аргута с осени отмирают побеги в однолетнем возрасте до самых нижних почек, а в двухлетнем — до трех нижних почек».
Кроме того, И. В. предпринимает самостоятельное изучение систематики рода актинидии, составляет детальные ботанические описания отдельных ее видов и разновидностей, зарисовывая детали и части растений — цветки, плоды, листья и т. д. При этом растения изучаются не только в виде засушенных экземпляров (в гербарии), но и в живом виде, при выращивании их на грядках в питомнике. Острый глаз наблюдательного натуралиста подмечает здесь целый ряд моментов, ускользавших даже от лиц, давно изучавших актинидию. Отмечая отличия в сеянцах видов актинидии, И. В. указывает: «Резко отделяющиеся разновидности из сеянцев А. коломикта: в 1-й гряде в 3-м ряду — № 3 с гладким листом, № 10 и 12 с темно-зеленым мелким листом и № 1, во 2-м ряду с особо морщинистошагреневым листом. Во 2-й гряде в 3-м ряду — № 11 и № 33 особо рано кончают рост…».
И. В. ведет записи всех своих операций над актинидиями, дорожа буквально каждым семенем: «20 ноября (1909 г.) стратифицированы в более сыром песке все остальные семена актинидии маньчжурика: 23 000 от Седлярского, и актинидии аргута 2200 от Новгородова. Следовательно, всех семян было 25 000, из коих с осени посеяно 6800 -и стратифицировано 18 200 зерен».
Однако актинидия, абориген влажных приморских лесов, «капризничает» и не дается в руки И. В. — то гибнет от легкого мороза, то стойко переносит сильнейшие холода, то гибнет от яркого солнечного света, и т. д. И. В. терпеливо вникает во все капризы «трудновоспитуемого» растения, старается создать ему в своем питомнике условия, близкие к условиям его местообитания на родине. Целые дни проводит И. В. на грядах актинидии, ухаживая за всходами, затеняет их от яркого света, поливает, ведет отбор. Наблюдения продолжаются и зимой. Наконец, ему удается вырастить молодые экземпляры. Тут выявляются новые заботы: нужно изучать особенности оплодотворения у актинидии, рассаживать растения, приносящие пыльниковые цветки, вперемежку с приносящими пестичные цветки (завязи), и т. д.
В конце концов из рук неутомимого естествоиспытателя выходит образцовая монография по актинидии с разработанными основами агротехники.
Изучая работу И. В. с этим растением, можно увидеть, насколько сложен бывает процесс селекции и введения в культуру представителей дикорастущей флоры и как много он требует от селекционера энергии, знаний и исследовательского, изобретательского таланта. В результате всей этой работы И. В. со свойственной ему точностью сформулировал следующий основной вывод: «Главным препятствием к введению актинидии в европейские сады, как это всегда и бывает, послужило полное незнание свойств различных видов и разновидностей этого растения».
Не менее показательной является работа над продвижением на север культуры персика и абрикоса — вопрос, которым И. В. заинтересовался еще с 1885 г. В поисках холодостойких типов этих растений И. В. обыскал с помощью всех доступных ему средств почти весь Евразиатский материк. В его, как всегда, детальных и точных записях фигурируют западноевропейские, кавказские, украинские, восточносибирские, монгольские, китайские и другие дикие и культурные абрикосы и персики и представители близкого рода — миндаля. При этом И. В. особенно тщательно описывает именно дикие, как менее известные виды. Он дает детальные ботанические их описания с указанием времени открытия того или иного вида (первоописания), указывает условия и районы произрастания (ареалы) видов, наличие разновидностей.
Он также подробно останавливается на характеристике вегетационного периода растений с предварительной оценкой их морозостойкости применительно к условиям Козлова. В его записях встречаем указания: обратить внимание на алтайский дикий миндаль (Amygdalus pedunculata Pall.), который нужен как подвой, «так сказать, как верховая лошадь для переселения на север «убежденного» южанина-персика». Вот описание из каталога на 1902 г.: «Абрикосы. Джунгарский горный (Prunus armeniaca manshurica Rgl.). В настоящее время это растение относится к диким формам абрикоса обыкновенного — Armeniaca vulgaris Lam. Семена привезены с гор близ Джанкента (очевидно, Джаркента), плоды средней величины, сладкого вкуса; дерево относительно выносливо, вообще этот редкий сорт, по моим наблюдениям, выносливее всех разновидностей абрикосов…». Основательно изучив интересующие его абрикосы, миндали, персики, И. В. дает немало ценных указаний по их систематике, отмечая целый ряд интереснейших форм из северной Кореи, Китая. Так, он пишет о посьетском персике (с Дальнего Востока): «Это совершенно новый вид амигдалюса, отличается от всех известных до сего времени видов дикорастущих родичей персика ярко бархатистым налетом коричневого цвета на штамбе и на основных ветвях, чего не имеют все виды миндалей и все сорта персика, найденные в сел. Фатами Посьетского района…».
Изучая морозостойкий маньчжурский волосатый персик, называющийся на месте «Мао-тха-ор», И. В. пишет: «… американцы обычно причисляли его к северо-западному китайскому, близкому к персику виду (Amygdalus kansuensis Skeels), между тем у этих видов как в строении косточки, так и в строении роста ветвей и кожицы плодов имеется существенная разница». Здесь же И. В. дает собственноручные зарисовки, поясняющие его мысль.
Огромная работа была проведена Мичуриным по изучению дикого амурского винограда (Vitis amurensis Rupr.), у которого он открыл целый ряд разновидностей, до того времени остававшихся не известными ботаникам. Эти разновидности И. В. использовал как для непосредственного окультуривания, так и для скрещивания с южными культурными формами винограда (К. vinifera L.). Таким путем ему, как известно, удалось создать целую серию выносливых сортов винограда, чем была успешно разрешена проблема «северного виноградарства».
Даже самые обычнейшие, «вульгарные» наши «дикари» в руках Мичурина превращались в высококачественные культурные растения. Это, например, случилось с рябиной (виды рода Sorbus), терном (Primus spinosa L.) и многими другими. Даже наши северные ягодные растения И. В. не оставлял без внимания и указывал на перспективность работы с ними: «Перед комсомольцами Хибиногорска, Магнитогорска, Соликамска, Архангельска задача несколько иная. Они должны использовать местные дикорастущие ягодники, перенести их из лесов на опытные промышленные плантации и создать новые сорта плодовых и ягодных растений на основе опыта мировой селекции и моих методов».
О нашей мамуре (Rubus arcticus L.) И. В. писал, что по бесподобному вкусу и аромату ее ягод она должна считаться перворазрядным десертным плодом, для чего ее лишь нужно приспособить к садовой культуре.
Одним из необходимых условий широкого использования в практике всего богатства диких полезных растений И. В. считал заповедание наиболее ценных очагов этих растений. Он писал: «Дикие заросли плодово-ягодных растений… представляют собою ценнейший материал для селекционеров… в этом отношении существует серьезная опасность навсегда потерять для страны, быть может, единственные во всем мире экземпляры исходных для селекции форм плодовых растений. Я предлагаю… организовать строго научную экспедицию с целью отыскания и описания наиболее интересных растений для селекции и культуры… объявить наиболее ценные заросли заповедниками и наладить правильную научно-хозяйственную их эксплоатацию».
Нужно сказать, что этот призыв великого оригинатора звучит как руководство к действию и в наши дни. Дело в том, что сеть заповедников и заказников создавалась у нас без достаточного учета формового разнообразия тех или иных групп полезных диких растений. И в ряде случаев богатейшие очаги дикорастущих плодовых фактически были оставлены без охраны. Делу охраны природных ресурсов нашей страны, как известно, большое значение придавал В. И. Ленин.
В наше время это дело возглавила Академия наук СССР. Президент Академии наук А. Н. Несмеянов, выступая с призывом об усилении охраны природы, указывал, что «забота о сохранении, рациональном использовании и восстановлении природных богатств, т. е. забота об охране природы, является важнейшей задачей государства и населения. Это — не только основа экономического развития и благосостояния общества, но вместе с тем и могучий фактор удовлетворения культурных и эстетических потребностей человека». Президиум Академии наук СССР вынес решение об организации при Академии Комиссии по охране природы, одобрил проект рациональной сети заповедников СССР, предложенный Комиссией, и обратился в Совет Министров РСФСР и Советы Министров союзных республик с просьбою об усилении охраны природы. 27 октября 1960 г. Верховный Совет РСФСР принял Закон об охране природы. Аналогичные законы вводятся в действие и в других республиках Советского Союза. Однако до сих пор дело охраны природы в ряде случаев все еще организовано фактически неудовлетворительно. И здесь перед советскими биологами стоит почетная, но и трудная задача по проведению в жизнь законов об охране природы, по фактическому контролю за делом охраны природы в республиках, краях и областях Советского Союза, особенно в Средней Азии и на Кавказе, где располагаются исключительно ценные и уникальные очаги диких плодовых растений.
Наконец, необходимо отметить еще следующее указание И. В. Как уже было сказано, он обращал внимание на то, что наша страна при громадном ее протяжении представляет собою и разнообразное сочетание географических и климатических условий. Занимаясь выведением новых сортов и широко рекомендуя это, И. В. неоднократно подчеркивал, что сорт мыслится им как определенная хозяйственно-ботаническая форма лишь в рамках определенных областей. Для одних областей будут хороши одни сорта, для других необходимо рекомендовать иные. И все развитие своей работы И. В. мыслил на основе, как он говорил, «строгого районирования страны». А, как известно, хорошим показателем климата и почв различных областей является естественная дикая растительность последних. И эта сторона работы ботаников с дикими растениями является весьма важной в деле выполнения завещаний И. В.
Наконец, укажем, что использование дикорастущих плодово-ягодных пород И. В. мыслил также путем переработки плодов и ягод на месте, с проведением ряда мер по окультуриванию этих насаждений. И. В. писал: «Во-первых, они (т. е. дикие плодовые) могут быть широко применены в деле селекции, о чем я уже писал, а во-вторых, они могут быть самым интенсивным образом использованы на месте путем технической переработки для целей пищевкусовой промышленности… Заросли дикорастущих плодово-ягодных растений нужно превратить в культурные садовые рощи путем проведения простейших агротехнических мероприятий (прореживание, вырезка суши, удаление посторонних пород и сорной растительности и т. д.)».
К числу подобных мероприятий относится и прививка диких плодовых культурными сортами плодовых пород. Однако это последнее мероприятие, как связанное по сути с уничтожением диких растений, должно проводиться только после всесторонней оценки последних селекционерами и ботаниками.