Высокогорная страна, лежащая на торговом пути между Азией и Европой, где берут начало рр. Сыр-дарья и Амударья, — Памир — издавна привлекала к себе внимание географов и ученых. Свое название она получила, очевидно, от р. Памир, протекающей в южной части ее и впадающей в р. Пяндж. Некоторые географы производят его от «По-и-мор», что значит «подножье смерти», или от «Бам», т. е. «крыша», и казахского слова «ир», т. е. мир, вместе — «Крыша мира».
В VII в. на Памире побывал китайский путешественник-миссионер Сюань-Цзан, который в возрасте 26 лет без разрешения китайского императора ушел из Китая по северной дороге на Хами, а затем вдоль Тянь-шаня через Турфан и Кара-шар в г. Аксу. Оттуда он отправился к озеру Иссык-куль через высочайшие снежные вершины перевала Музарт.
Он оставил описание этого путешествия и горных ледников, через которые ему приходилось переходить: «С начала мира снега, здесь накопившиеся, обратились в ледяные глыбы, которые не тают ни весной, ни летом. Гладкие поля твердого и блестящего льда тянутся в беспредельность и сливаются с облаками. Путь пролегает нередко между нависшими с обеих сторон ледяными пиками и через высокие ледяные массы». Во время семидневного перехода через горы Музарта Сюань-Цзан потерян многих из своих спутников, свалившихся в пропасть или погибших во льдах. От озера Иссык-куль он направился через Буамское ущелье в г. Токмак и далее в Ташкент и Самарканд.
Знаменитый китайский путешественник в своих записках дал прекрасное описание плодородной Ферганской долины и Самарканда, откуда он прошел через узкое ущелье — «Железные Ворота», которое, по преданию, действительно имело запиравшиеся железные двери, и через Балх и Бамиан направился в Индию.
На обратном пути из Индии Сюань-Цзан, перевалив через хребет Гиндукуш, пришел в Бадахшан, а оттуда — в страну «Па-ми-ло» (т. е. Памир), которую он характеризует так: «Памило тянется между двух цепей гор, покрытых снегом. Ветры бушуют днем и ночью. Почва пропитана солью. Растительность так редка, что лишь на больших одно от другого расстояниях попадается трава или дерево. Вступив на этот пустырь, не увидишь человеческого жилища».
Из Памира Сюань-Цзан прошел в Кашгар и возвратился после 16-летнего путешествия на родину.
Никто в последующие века не совершил подобного путешествия, кроме знаменитого, жившего в XIII в. венецианца Марка Поло, значение открытий которого сравнивают с открытиями Христофора Колумба. Он также оставил нам описание Памира.
Марко Поло объездил всю Азию от Кавказа до берегов Тихого океана. Его путешествие длилось 26 лет, из которых 17 лет он пробыл при дворе монгольского властителя Кублая-хана, посещая в это время разные страны. Он прошел из Бадахшана в Вахан, лежащий при впадении р. Памир в Пяндж, и далее по долине этой реки. Вот что говорит он о Памире: «12 дней тянется дорога вдоль этой высокой долины, которая называется Памир, и на всем этом пространстве нет ни одного жилища. Все жизненные припасы должно везти с собой. Ни одна птица не залетает туда по причине большой высоты и холода; даже огонь не так там греет, как в других местах».
Оттуда Марко Поло вышел в страну «Болор», обитаемую одетыми в звериные шкуры дикими охотниками, жившими на вершинах гор. Из Памира он прошел в Кашгар, в Яркенд и дальше. Из других путешественников прошлых веков по Средней Азии наибольшего внимания заслуживает Ф. Ефремов, оставивший интересное описание своего странствования.
Он был взят в плен киргизами, которые отвезли его в Бухару. Там Ф. Ефремов долго служил у бухарского хана, посылавшего его в Хиву, Персию и другие страны. Наконец, Ф. Ефремов бежал в Коканд, а оттуда пробрался в Кашгар, Яркенд и Тибет. Из Тибета через Кашмир он уехал в Индию и через Англию в Россию. Все путешествие его длилось 8 лет. Ефремов побывал также вблизи Памира и оставил описание г. Ош.
Очень хотел совершить путешествие на Памир известный географ А. Гумбольдт, который говорил, что вовсю свою жизнь он ни о чем так не сожалел, как о том, что ему не удалось самому проникнуть в эту замечательную страну, чтобы посмотреть собственными глазами на ее горные цепи и сравнить их с Кордильерами. Только в конце прошлого века на Памир стали регулярно отправляться русские и английские исследователи.
Еще в первой половине XIX в. обстоятельное описание Памира было дано англичанином Вудом, а в 70-х годах интересные результаты были получены Форсайтом и русским исследователем Н. А. Северцовым. Вдоль и поперек объездил Памир в конце прошлого столетия русский геолог Д. Л. Иванов.
Наконец, в наше время на Памире работали несколько лет подряд партии Таджикско-Памирской экспедиции Академии Наук СССР, сделавшие много научных наблюдений и исследований, а также геологических изысканий и разведок на различные полезные ископаемые.
С севера на Памир можно проникнуть через перевалы Алайского хребта, лежащие на высоте в среднем 3800 и над ур. м. На востоке Памир отделяется гигантскими горными хребтами Кашгара от населенной Джиттышарской котловины. На юге он ограничен высочайшими хребтами Гиндукуша. Только на западе граница его устанавливается условно, исходя из характера растительности и животного мира.
Восточная часть Памира — высокое плоскогорье с широкими ровными долинами рек и озер, лежащими на высоте 3000—4000 м над ур. м., т. е. выше вершин многих гор. Долины эти то покрыты ковылем или другими травами, то представляют собой солончаковые, песчаные или усеянные галькой пустыни. Эти широкие долины иногда ограничены крутыми склонами гор или сливаются между собой, отделяясь лишь холмами или низкими гребнями.
Однако далее на запад картина резко меняется. Равнины быстро сужаются, переходя в глубокие горные долины и даже ущелья. Реки бурно текут по дну теснин, то падая по каменным уступам в виде водопадов, то прорываясь среди нагромождений обломков скал.
На плоскогорье западного Памира высится ряд вытянутых по широте горных хребтов с резкими формами рельефа, скалистыми, недоступными склонами и острыми пиками вершин: хребты Заалайский и Петра I, разделенные долиной р. Мук-су; хребты Дарвазский, Ванчский и Язгулемский, между которыми лежат долины Ванча и Язгулема; Рушанские горы между долинами Бартанга и Гунта; Шахдарьинские и Аличурские цепи гор, отделенные долиной р. Памир от Ваханского хребта.
Кроме многочисленных рек, на Памире известно несколько больших озер, крупнейшее из которых Каракуль издавна служило целью путешествий на Памир.
Некоторые из озер Памира образовались в результате горных обвалов, запрудивших течение-реки. К их числу относятся Яшиль-куль и знаменитое Сарезское озеро, образованное завалом р. Мургаба.
На высоких горах Памира белеют вечные снега, которые, уплотняясь под действием лучей солнца и собственной тяжести, сползают по долинам вниз в виде глетчеров, или горных ледников. Величайший из них — ледник Федченко, составляющий вместе с Язгулемским один «переметный» (т. е. спускающийся по обе стороны перевала) глетчер длиной около 110 км. Следующий за ним ледник Нотгемейншафт длиной около 30 км, кроме того, там есть несколько других ледников, длина которых измеряется несколькими километрами.
В область ледника Федченко, где берут начало рр. Ваич, Яэгулем и Танымас, можно попасть только через горные перевалы, из которых наиболее доступен Терсагар; можно подняться также по поверхности самого ледника из долин Балянд-киика и Мук-су. Но все эти пути настолько трудны, что пройти там может только хорошо снаряженная экспедиция опытных и смелых исследователей гор.
Хотя Памир лежит на одной широте с Италией и Грецией, климат его очень суров, отличаясь резкими сменами погоды, жестокой зимой с ураганными ветрами при 40° мороза, и похож на климат арктических стран.
Памир — высокогорная сухая пустыня и в области озера Кара-куль осадков выпадает только 27 мм в год.
Вот как говорят об этой стране таджики: «Там просторные ровные долины между низкими горами; там так высоко и холодно, что ничего, кроме травы, не растет; дров нет, хлеба сеять нельзя, живут только кочевники, яки да архар с медведем; дорог множество — везде дороги… там нет ничего, а земля ладонь — вот каков Памир».
Памир представляет собой небольшую часть целого пояса высоких нагорий и горных хребтов, которые зажаты между огромными, сравнительно мало затронутыми процессами горообразования платформами. С севера этот пояс ограничивают Русская плита и Сибирский щит, а с юга — Аравия (обломок Африканской платформы) и Индостан (обломок древнего южного материка — Гондваны). Пояс горных хребтов, протянувшийся от берегов Атлантики почти до берегов Тихого океана, возник на месте глубокой впадины между древними материками. Такие мобильные области интенсивного накопления осадков между жесткими материками называют геосинклиналями. В них отлагались огромные толщи морских осадков; отличаясь податливостью сминающим усилиям, они в случае возникновения горизонтального давления превращались в складки, поднимаясь в виде горных хребтов. Так произошли Пиринеи, Альпы, Карпаты, Кавказские горы и длинный ряд среднеазиатских хребтов на месте древнего моря Тетис.
Процесс горообразования возобновлялся несколько раз, и в результате этого Ангарский щит (или «Древнее темя Азии»), который образовался еще в самую отдаленную, архейскую эру существования Земли, постепенно обрастал на юге новыми и новыми складками более молодых горных хребтов.
Со времени Птоломея думали, что на Памире проходят высокие горные хребты в направлении меридиана, пересекающиеся с широтными хребтами Тянь-шаня. Такого же мнения придерживался знаменитый географ прошлого века А. Гумбольдт, который считал, что в Средней Азии проходят четыре системы горных хребтов, вытянутые с запада на восток: Гималаи, Куэнь-лунь, Тянь-шань и Алай, и одна — Болорская, вытянутая с севера на юг и пересекающаяся с этими широтными хребтами.
Проходили десятилетия, новые и новые экспедиции отправлялись на Памир, и представление о его строении все менялось. Наконец, были прослежены обращенные выпуклостью на север дуги горных хребтов Памира, подходящие вплотную к Алайскому хребту — самой южной из дуг Тянь-шаня, обращенных выпуклостью на юг.
Геологи в конце прошлого и начале нынешнего века считали, что горные цепи Памира образовались в самую последнюю, альпийскую, эпоху горообразования, когда волна складок надвинулась с юга на более древние горы Тянь-шаня. Геологи начала нынешнего века думали, что альпийское горообразование на Памире перестроило Алайскую систему общим движением с юга. Они считали, что оно выражалось преимущественно чешуйчатыми надвигами, которые очень далеко заходили в областях, прилегающих к Памиру, и постепенно ослаблялись в направлении на север к Фергане.
Загадка происхождения Памира казалась тогда решенной, так как считалось доказанным, что геологическое строение гор Тянь-шаня резко отличается от гор Памира.
Горы Тянь-шаня тогда относили к циклу горообразования каменноугольного периода, а Памира — к альпийской складчатости. Границей между новой и древней складчатостью считали долину р. Вахт—Вахшский сброс, отделявшую Алайский хребет от северных горных цепей Памира.
Однако работы наших геологов в последние годы заставили отказаться от таких простых представлений. «Молодой» Памир на самом деле гораздо сложнее, чем думали раньше. Оказалось, что он не представляет чего-то целого и однородного, и в нем) наметилось несколько зон, довольно резко отличающихся по своему геологическому строению друг от друга.
Наблюдения последних лет показали, что разница в строении северной дуги Памира и южной Тянь-шаня не так велика, как это казалось раньше: осевая часть Заалайского хребта сложена отложениями палеозоя, как и Алайский хребет, а более молодые отложения Заалайского хребта, как, например, третичные красноцветные толщи, имеются и на Алае.
Отложения последних периодов древней эры в Заалайском хребте сверху прикрыты толщей фиолетовых и красно-бурых пород. Аналогичная толща красно-бурых песчаников, сланцев и конгломератов установлена и на южных склонах Алая.
По-видимому, не верно также мнение, что складки Памира были обращены когда-то выпуклостью к югу, а альпийское горообразование перестроило их, обратив выпуклостью на север.
Возможно, что толща древних отложений на месте нынешнего Памира в древнюю (палеозойскую) эру была охвачена общим движением, образовавшим выгнутые к северу дуги Памира и изогнутые к югу горные цепи Тянь-шаня. Это движение создало основную структуру обеих горных областей. Более поздняя альпийская складчатость только усложнила картину, не меняя основного характера структур. Она проявилась как в области Памира, так и Алая.
Исследуя Памир, советские геологи одновременно поставили там поиски и разведки залежей руд. Вначале они занялись промывкой песков по берегам рек, в поисках зерен руды олова — оловянного камня, чтобы затем добраться до рудных жил, размытых течением рек. В дальнейшем стали искать на Памире золото и редкие металлы. Вместе с этим они расширили районы поисков на южный и северный Таджикистан. Поисковые партии работали на склонах Гиссарского, Туркестанского и Зеравшанского хребтов; они проникли в горы западных отрогов Тянь-шаня, в районы древних горных разработок Карамазара и в плодородные долины Ферганы.
В своей работе они руководились идеями о связи рудных залежей с разломами толщ земной коры в области горных цепей и внедрениями в нее гранитных куполов.
Им удалось найти вытянутые по широте, иногда дугообразно изогнутые зоны залегания руд, или рудные пояса. В зависимости от преобладания тех или иных руд эти пояса назвали сурьмяно-ртутными, золотыми и оловянными. Нередко они накладывались один на другой, чередуясь друг с другом.
Так был найден южноферганский пояс сурьмяно-ртутных руд, месторождения которых приурочены к сводам антиклинальных складок в зонах разломов и опусканий. К числу крупнейших из них принадлежат месторождения в районе зимовки Хайдаркан, на северных склонах Алайского хребта, на склонах горы Каузан в Чаувайской долине и в верховьях р. Шинк. Рудные залежи представляют вкрапленность и прожилки красной киновари и блестящих игольчатых кристаллов сурьмяного блеска в кремнистую брекчию (горная порода, состоящая из сцементированных между собой обломков, в данном случае кремня).
На Памире было установлено существование пояса золотых месторождений, пересекающего долину р. Мук-су, восточный конец которого проходит севернее озера Кара-куль до границы Памира, а западный, изгибаясь к югу, — до р. Пяндж. Россыпное золото этого пояса связано с зелеными сланцами, которые тянутся от пика Ленина, пересекая долину р. Мук-су, и с конгломератами Дарваза.
Наконец, был довольно отчетливо намечен пояс оловяных месторождений, который начинается от центральной части Алайского хребта, тянется через верховья Зеравшана и далее раздваивается на ветви вдоль Туркестанского и Зеравшанского хребтов. К числу лучших месторождений этого пояса относится Такфонское в бассейне р. Ягноб. Толчком для поисков оловянных руд был найденный к северу от Сталинабада кристалл оловянного камня.
Поясное расположение месторождений связано не только с изверженными, но и с осадочными породами. Поисковыми партиями в Таджикистане была установлена связь руд редких металлов ванадия с силурийскими сланцами и урана — с кремнистыми сланцами, вытянувшимися цепочкой вдоль северных предгорий Алайского хребта.
Так, изучая строение горных хребтов Памира и Таджикистана, наши геологи открыли много ценных залежей руд.