Возьмемся выяснить предпосылки гоминизации обезьяньего предка человека.
Основное значение имело, конечно, завоевание новых стаций, безлесных, возможно, скалистых пространств, в условиях которых вертикальное положение тела приобретало большой экологический эффект. Вертикальное положение тела требовало, однако, ряда анатомо-физиологических преобразований. Главнейшие из них следующие:
- Перемещение большого затылочного отверстия ближе к центру основания черепа и, как следствие, относительное сбалансирование черепа на шейных позвонках.
- Относительная редукция челюстного аппарата и жевательной мускулатуры, меньшее развитие гребней, более свободные возможности к увеличению мозговой коробки в коррелятивной зависимости от развития головного мозга.
- Укрупнение размеров тела и его веса, увеличение мощности задних конечностей, с перенесением центра тяжести тела на крестец.
- S-образная профильная форма позвоночного столба, обеспечивающая эластичность осевого? скелета при вертикальном положении.
- Расширение таза и упрочнение крестца,
- Выпрямленность задних конечностей в коленном суставе.
- Мощное развитие всей мускулатуры, поддерживающей тело в прямом положении, в особенности бедренных и голенных мышц.
- Развитие куполообразной, пружинящей стопы.
- Усиление первого пальца ноги, утрата его противопоставленности остальным пальцам и развитие общей метатарзальной связки, охватывающей все пять пальцев ноги.
- Сужение функций задней конечности с утратой хватательной функции.
- Освобождение передней конечности от ходильных функций и расширение ее трудовых функций.
- Мощное развитие мозга, повышение деятельности «разумного типа».
Все эти преобразования поставили нашего предка в исключительное положение и создали предпосылки для дальнейшего движения по пути развития человеческих качеств.
Некоторые рудименты человека. 1 — рудиментарные мышцы уха, 2 — эпифиз. 3 — теменной глаз у ящерицы (сравни 2), 4 — нёбные валика у человека (ребенка), 5 — они же у хищника, 6 — червеобразный отросток (аппендикс) у человека, 7 — у оранга; 8 — морганьевы желудочки в гортани человека. (Из Анучина)
Легко понять, что «набор» перечисленных выше признаков не был достигнут внезапно и что на заре гоминизации они были выражены в зачаточном состоянии. Мы должны здесь отметить, что прогрессивное развитие перечисленных признаков, рассматриваемых в чисто биологическом аспекте, не поддается полному объяснению на почве теории, естественного отбора. Хождение на двух ногах, рассматриваемое в чисто биологическом аспекте, повлекло за собою ряд отрицательных моментов. Человек сохранил систему корреляций и координаций, свойственных высшим приматам. Хождение на двух ногах, в некоторых отношениях, оказалось в известном противоречии с типичной системой координаций и корреляций, свойственных млекопитающим. Так, в условиях вертикального положения тела, внутренние органы оказывают большое давление на стенку брюшной полости, и хотя эта последняя приспособлена к нему (мышцы брюшного пресса), тем не менее человеку свойственны частые грыжи. При долгом стоянии на ногах, возникают застойные явления в венах, их расширение, деформация куполообразной стопы, возникновение плоскоступия с его болезненными последствиями, наблюдаются переломы костей ног, вывихи в области пояса передних и задних конечностей и т. п. Несомненно, далее, что прямое хождение человека связано с известной дезинтеграцией установившихся координаций и корреляций. Это доказывается обилием рудиментов в организме человека. Рудиментация возникает вследствие разрыва, на тех или иных стадиях онтогенеза, установившихся корреляционных зависимостей и связей. Если вновь возникшие мутации привели к нарушению этих зависимостей, то орган, на той или иной стадии, выключается из формообразующего влияния на него тех частей тела, с которыми он был первоначально коррелятивно связан. Развиваются, конечно, другие связи, но при этом прежний ход онтогенетического развития органа прекращается. Возникает, следовательно, редукция и рудиментация органа. Если эта редукция возникла на ранних стадиях то, как правило, редуцированный орган упрощается и уменьшается (по сравнению с его состоянием у предков) и, достигнув взрослой фазы онтогенеза, становится рудиментом. Таковы многочисленные рудименты человека. Таким образом, рудиментация есть одно из проявлений дезинтеграции, т. е. распада определенных корреляционных зависимостей. Во многих отношениях процесс рудиментации в организме человека охватил экологически ответственные функции. Ослабело обоняние. Слух стал менее тонким. Биологические защитные приспособления, особенно в связи с ослаблением зубного аппарата, подверглись известной деградации. Все эти особенности, в известной мере, снизили биотический потенциал прямостоящих форм в их дочеловеческой стадии, по сравнению с хищниками и травоядными — источником опасности и пищи. Поэтому, если рассматривать признаки человека в биологическом аспекте, то их прогрессивное развитие совершенно необъяснимо с точки зрения естественного отбора, и последний, в его чисто «зоологической» форме, не ответственен за их выработку. И действительно, мы видим, что эволюция прямостоящих обезьян, как таковых, т. е. как обезьян, все же не привела к успеху. Все они, как мы видели, вымерли, и в геологической современности сохранились не прямостоящие формы обезьян, а дендробионты и вообще виды с признаками алломорфной, а не ароморфной организации. Таким образом, ароморфозы прямостоящих обезьян сами по себе еще не объясняют процесса становления человека. Развитие человека, как социального индивидуума, имело своей посылкой перерастание ароморфозов прямостоящих обезьян в качественно своеобразные морфо-физиологические преобразования, не имеющие прецедента в животном мире и развивавшиеся под влиянием особых, качественно новых факторов. Каковы же эти факторы? Они были разъяснены Энгельсом в его замечательной работе «Роль труда в процессе превращения обезьяны в человека». Энгельс указал, что факторами эволюции человека были и являются ныне важнейшие черты бытия человека, свойственные только ему, а именно — развитие элементов общественности, превращение рук в трудовой орган, производящий орудия труда, возникновение членораздельной речи. Выше уже бегло отмечалось, что в эволюции прямостоящих приматов огромную роль сыграла стадность. Как отмечает Энгельс, вполне очевидно, что нельзя выводить происхождение человека, этого наиболее общественного из всех животных, от необщественных ближайших предков. Однако, чтобы стадность обезьяньих предков человека могла развиться в общественность, необходимо было действие особого фактора. Последним и является труд, связанный с преобразованием руки в орган труда. Рука стала не только органом труда, но и продуктом последнего, а развитие труда по необходимости способствовало более тесному сплочению членов общества. Ведь благодаря труду стала более частой и необходимой взаимная поддержка, совместная деятельность, и как пишет Энгельс, стало ясней сознание пользы этой совместной деятельности для пользы отдельного члена. Таким образом, труд стимулировал развитие общества, а общество развивало труд. В этих условиях общественного труда речь стала также жизненной социальной необходимостью, и именно в этом смысле, как правильно отмечает Энгельс, потребность создала новый орган — орган речи. Следовательно, труд, общественность и речь суть ведущие факторы эволюции человека. В связи с этими факторами указанные выше признаки организации человека не могут быть сведены к какой-либо чисто биологической форме адаптиоморфозов. Это, конечно, не адаптиоморфозы и не ароморфозы в частности, а качественно особые преобразования, которые мы назовем антропоморфозами.
Влияние труда, общественности и речи, — этих мощных и ведущих факторов эволюции человека, определилось уже на заре его бытия. Человек, в своем эволюционном развитии, прошел ряд стадий. Обычно различают следующие стадии. Первая стадия — Pithecanthropus, или стадия обезьяно-людей. Вторая стадия: Homo primigenius, или первобытный человек, третья стадия: Homo sapiens — современный человек. К первой стадии принадлежат питекантроп — Homo (Pithecanthropus) erectus, синантроп — Homo (Pithecanthropus) pekinensis и гейдельбергский человек — Homo (Pithecanthropus) heidelbergensis. Первая стадия морфологически характеризуется следующими признаками. Рост около 170 см. Объем мозговой коробки от 900 (питекантроп) до 1200 см3 (синантроп). Свод черепа низкий, лоб покатый, затылок пологий, над глазами — надглазничный валик. Костные останки питекантропа относятся к плейстоценовым слоям о. Явы (фрагменты черепа, зубы, бедренные кости и т. п.). Находки Дюбуа 1891-94, 1937). Костные останки синантропа относятся к плейстоценовым слоям Китая (в районе Бейпина). Уже синантроп употреблял специально изготовленные орудия, факт, в свете которого интересно подчеркнуть увеличение объема черепной коробки по сравнению с питекантропом (см. выше). Гейдельбергский человек известен по знаменитой гейдельбергской челюсти (берег р. Неккар, Германия, Шетензак, 1907). Челюсть массивная, без подбородочного выступа, с человеческими зубами (следует отметить элементы: сходства с зубами дриопитеков). Во времени гейдельбержец соответствует шелльской культурной ступени древнекаменного века (древнего палеолита) и относится ко 2-й межледниковой эпохе. Человек этого времени выработал типичное каменное орудие — «ручной топор».
Вторая стадия представлена первобытным человеком, известным под названием неандертальца. Неандертальцы жили в течение 3-го ледникового периода и им соответствуют две культурные ступени (следующие за шелльской), а именно: ашельская и мустьерская. Морфологический тип неандертальцев характеризуется следующими показателями. Объем мозговой коробки 1200—1620 см3, т. е. не уступает современному человеку. Лоб, однако, покатый, свод черепа низкий, над глазами — большие надбровные дуги, подбородочный выступ на нижней челюсти отсутствовал. Неандертальцы были широко распространены по лицу земли — в Зап. Европе, в Азии, в Африке. Морфологические типы неандертальцев диференцированы, разнятся по объему мозговой коробки, форме черепа, по росту, степени развития надбровных дуг и т. п. Интересно отметить, что гейдельбергская челюсть подходит к некоторым неандертальским черепам (указание Буля). Этот факт показывает, что вторая стадия развития человека преемственно связана с первой.
Третья стадия — современный человек — относится к концу 3-й ледниковой эпохи. Характерен высокий, полуотвесный лоб, относительно высокий свод черепа, отвесно падающий затылок, развитие подбородочного выступа на нижней челюсти в связи с редукцией зубного ряда. Этот новый тип человека относится к новопалеолитическим (новый древнекаменный век) культурным ступеням — ориньякской, солютрейской в мадленской. Человек этого времени диференцируется на несколько отличающихся друг от друга расовых типов. Так, выделяют кроманьонскую группу (рост около 180 см, широкое лицо, длинный череп, объем мозга около 1590 см3, прямой лоб, массивный подбородочный выступ), расу Гримальди (ранний ориньяк, рост 155—157 см, зубной прогнатизм, слабое развитие подбородочного выступа), Брюннскую расу (солютрейская ступень, с некоторыми неандерталоидными чертами (свойственными, однако, и людям ориньяка) и т. д.
Каменные орудия второй и третьей стадии развития человека. «Ручной топор» гейдельбержца шелльской ступени, уже в течение неандертальской стадии развития человека подвергается известной диференцировке и усовершенствованию. Неандертальские орудия относятся к ашельской (ей предшествовала упомянутая шелльская) и мустьерской культурным ступеням. Шелль, ашель и мустье соответствуют древнепалеолитическому веку, тогда как ориньякская, солютрейская и мадленская культурные ступени — новопалеолитическому веку. На протяжении древнего и нового палеолита постепенно достигается все большее усовершенствование орудий. Не вдаваясь в курсе дарвинизма в подробности, так как данный вопрос не имеет, по существу, прямого отношения к его компетенции отметим, прежде всего, возрастающую диференцировку типов орудий, их специализацию, что, в свою очередь, указывает на возрастание культурно-бытовых потребностей человека первобытного общества.
Во-вторых, подчеркнем совершенствование техники обработки каменных орудий. Уже для ашельских орудий характерен (по сравнению с шелльскими) более прямой, а не зигзагообразный режущий край орудия. Совершенствуется техника ретуши, что заметно, в частности на мустьерских и ориньякских орудиях. Солютрейские орудия отличаются тем, что ретушь распространяется не только на режущие края орудий, но и на их боковины (например, солютрейский наконечник формы «лаврового листа»). Мадленские орудия отличаются не только высокой техникой ретуши, но и изяществом формы, что, впрочем, свойственно уже и солютрейским орудиям. Далее, подчеркнем возрастающее расширение технической базы примитивной индустрии, и в частности, использование, в качестве материала, рога и кости (солютрейские и мадленские костяные иголки с ушком, шила, иглы и т. п.). Нужно отметить также появление метательного оружия (наконечников для стрел, копий и гарпунов, широко применявшихся охотником нового палеолита). Наконец, напомним, что в течение мадленской эпохи достигает подлинного расцвета первобытное искусство (гравюры на камне, картины на стенах пещер, украшения в виде ожерелий и т. п.). Если каменные орудия неандертальцев преемственно развились из гейдельбергских, то, в свою очередь, первые связаны рядом переходных типов с орудиями ориньякской эпохи, а эти последние с каменной индустрией солютрейской и мадленской культурных ступеней. Таким образом, развитие материальной культуры человека образует прямую восходящую линию. Если судить об эволюции человека только по черепам, то и в этом случае нет никакой возможности рассматривать гейдельбержцев и неандертальцев, как самостоятельную ветвь филогенетического развития человека. Неандерталоидные черты нередки у людей нового палеолита, а неандертальские черепа связаны переходами с черепами последних. Но, если принять во внимание каменные орудия, то тотчас бросится в глаза последовательная преемственность ступеней культурного развития и — параллельно им — столь же последовательное развитие морфологических типов. Мы не имеем, следовательно, оснований предполагать, что новопалеолитический человек возник независимо от неандертальца и пришел откуда-либо на смену ему. Орудия новопалеолитического человека не привнесены в культуру каменного века, а напротив, явственно развивались из орудий неандертальца. Совокупность этих данных доказывает, что эволюция основных стадий человек может быть представлена в форме прямой линии филогенетического развития. Попытки изобразить описанные стадии эволюции человека в виде древа, т. е. по типу эволюции остальных организмов, не оправдали себя. Таким образом, в эволюции основных стадий человека мы не видим одного из ведущих признаков органической эволюции — дивергенции. Этот факт позволяет признать, что естественный отбор, который, как мы уже знаем, неразрывно связан с процессом дивергенции, утратил в эволюции человека ведущую роль. Более того, начиная с ориньякской культурной ступени, его влияние на морфологический облик человека становится, строго говоря, неощутимым, тогда как материальная культура человека претерпевала и претерпевает ныне непрерывную эволюцию. Если, мы попытаемся охарактеризовать этот факт при помощи биологических понятий, то мы должны будем признать, что Homo sapiens эмансипировался от влияния естественного отбора и что процесс видообразования, в пределах человеческого рода, прекратился и притом навсегда.
Следует, конечно, отметить, что биологическая природа человека не должна быть упущена из виду. Морфология и физиология человека поддаются изучению теми же методами, что и животных. В человеческом организме проявляются конкретные биологические закономерности, свойственные любому организму. Закономерности модификационной и наследственной изменчивости и процессов наследования, констатированные для любого организма, присущи и человеку. Более того, известно, что человечество имеет в своем составе несколько «больших» и подчиненных им «малых» рас. Мы не можем отрицать того факта, что в истоках расовой диференцировки человека действовали биологические закономерности и в частности — наследственная изменчивость. Самый факт наличия рас, различающихся по конкретным морфо-физиологическим показателям (см. курсы антропологии), показывает, что в природе человека, как биологического индивидуума, имеются те предпосылки, которые могли бы быть источником его дальнейшей видовой эволюции. Все эти бесспорные истины нельзя, конечно, забывать. Тем не менее, остается столь же бесспорным факт, что охарактеризованные выше специфические факторы человеческой эволюции — общественность, труд, речь — получили ведущее значение и устранили или довели до минимума влияние биологических факторов. Мы видим, что человек, как социальный индивидуум, во всей своей трудовой общественной деятельности развивается независимо от них, в том смысле, что не они определяют направления его развития и его бытия. Физически слабый или больной человек не становится объектом экологической элиминации. Его личная судьба определяется не последней, а социальным строем общества, которому он принадлежит. В условиях социалистического строя нашей великой Родины он остается полезным, необходимым, ценным членом общества. Достаточно вспомнить писателя Николая Островского, героический дух которого был сильнее немощи его тела и смерти. И разве он, прикованный к постели, побежден в борьбе за существование? Физическое здоровье и физическая сила — ценные качества. Но ведь они не определяют социальных достижений, а напротив, последние — залог первых. Наша сильная и бодрая молодежь, наши героические воины Красной Армии — плоть от плоти, кровь от крови социалистического строя, а не биологических закономерностей. Социальные факторы играли уже на заре человечества огромную роль. Если выше было сказано, что в истоках расовой диференцировки человека действовали биологические закономерности, то следует подчеркнуть, что самое формирование расовых признаков человека, их генетической основы, не несет в себе явственной печати естественного отбора. Это связано с тем, что уже пользование огнем, шкурами зверей, примитивным оружием, и притом в условиях и под влиянием общественного бытия, совершенно изменило взаимоотношения человека с внешней средой. Она влияет на человека не непосредственно, но сквозь призму его общественного и культурного бытия. И самые расовые признаки так называемых «больших» рас (европеоидная, монголоидная, негроидная, австралоидная) консолидировались, как таковые, повидимому, не под влиянием отбора, а социальных факторов, действовавших в первобытном обществе. Так, например, Рогинский (1941) указывает, что первобытное общество «прошло через очень длинную стадию существования изолированных производственных коллективов, связанных и ограниченных рамками эндогамии». В этих условиях брачные отношения ограничивались такой изолированной группой, что, несомненно, способствовало концентрации, в ее пределах, определенных наследственных качеств и соответственных морфо-физиологических особенностей, отличных от таковых других производственных коллективов. Таким образом, сам первобытный социальный строй, а не естественный отбор создал расовую диференцировку. Возникнув, следовательно, на почве биологических закономерностей (изменчивости и изоляции), расовые признаки сложились в условиях особой формы последней, — не биологической, а социальной. Однако и дальнейшая судьба человеческих рас совершенно иная, чем рас животных. Расы животных, как мы видели, — это зачинающиеся новые виды. Расы человека, вследствие отсутствия естественного отбора и под влиянием социальных факторов, испытывают обратный процесс. Различия между ними не углубляются и расы не обособляются, и напротив, — подвергаются заметной нивеллировке под влиянием межрасовых браков, в особенности в СССР, где нет расовых предрассудков. Поэтому расовые признаки человека исторической современности не легко выделить и определить в их типичных чертах. Таким образом, процесс дальнейшего дивергентного видообразования у человека прекратился под влиянием социальных факторов, и все современные расы остаются в пределах одного и того же вида — Человек Разумный. Подчеркнем, что человеческие расы связаны во всех своих морфо-физиологических признаках и во всех своих интеллектуальных особенностях общим единством, оставаясь интеллектуально равноценными. Этот факт получил свое блестящее подтверждение в условиях СССР, многочисленные народы и расы которого с равным успехом участвуют в социалистическом строительстве, опровергая этим фактом человеконенавистнические фашистские «теории» о неравенстве рас.