Обоснованием кантарофильной гипотезы послужило то, что жуки являются весьма древними насекомыми, а также и то, что они опыляют цветки многих раналиевых, в том числе и древесных.
Но древность жуков не является еще доказательством их роли первичных опылителей. Древность жуков, как это подчеркивает С. И. Малышев, имеет и обратное значение: если жуки не выполнили приписываемой им роли в карбоне, Перми, триасе и юре, то как они могли выполнить ее в середине мела? Для детального знакомства с аргументацией энтомологов против кантарофильной гипотезы следует обратиться к книге Э. К. Гринфельда и статье С. И. Малышева.
Здесь же в дополнение к тому, что сказано энтомологами, укажем, что опыление жуками характерно не только для примитивных покрытосеменных. Жуки являются постоянными опылителями многих продвинутых в эволюционном отношении покрытосеменных (в том числе ряда сложноцветных), цветки которых собраны в плотные, имитирующие цветок, соцветия, предоставляющие для жуков удобную арену деятельности (Pijl, 1958). Жуки являются также постоянными опылителями и таких продвинутых в эволюционном отношении растений, как некоторые Scrophulariaceae, например Mohavea confertiflora (Grant, 1961). Существенно также, что в эволюции способов опыления представителей семейства Polemoniaceae опыление при помощи жуков является вторичным и следует за опылением при помощи пчел (Grant, 1961; Grant a. Grant, 1965). Кантарофилия, по-видимому, приурочена не столько к древним покрытосеменным, сколько к определенным местообитаниям: Грант (Grant, 1961) отмечает, что жуки как опылители обычны в пустынях и горных районах на западе Северной Америки. Фэгри и ван дер Пэйл (Faegri а. van der Pijl, 1966) указывают, что опыление при посредстве жуков характерно для тропиков.
И, наконец, некоторые роды жуков показывают примеры удивительной приуроченности к цветкам определенных покрытосеменных. Так, опыление Eupomatia laurina, например, осуществляется только жуками Elleschodes, как это показали наблюдения Гамильтона в местах естественного произрастания эупомации в Австралии (Hamilton, 1897). При этом в непосредственном соседстве с Eupomatia на цветках других растений трудятся «сотни пчел, бабочек, мух и представителей других видов жуков», и, тем не менее, ни одно из указанных насекомых не пытается конкурировать с Elleschodes, несмотря на сильный аромат, распространяемый цветками Eupomatia. Более чем через полвека после публикации указанной статьи Гамильтона Хочкисс (Hotshkiss, 1958) исследовал опыление Eupomatia bennettii в местах ее естественного произрастания в Австралии. Те же жуки Elleschodes, и только они, были обнаружены в качестве опылителей и в этом случае. Как это очевидно, такая взаимосвязанность насекомого и растения характеризует вторичные, в эволюционном плане, отношения.
Пример с опылением Eupomatia интересен не только в связи с тем, что он позволяет оценить значение жуков как специализированных опылителей, но и потому, что показывает, на какой основе базировалась гипотеза кантарофилии (выдвинувший ее Дильс опирался именно на описанное Гамильтоном опыление Eupomatia жуками Elleschodes). По-видимому, указанный случай тесной взаимосвязанности опылителя и опыляемого им растения был незаконно расценен как исходный способ опыления покрытосеменных. И тем не менее кантарофильная гипотеза в течение полувека владеет умами филогенетиков. Хотелось бы надеяться, что этим периодом времени ее влияние и ограничится.