Невольно возникает вопрос: почему вместо того, чтобы привести клеточную теорию в соответствие со всеми новыми наблюдениями и фактами, некоторые гистологи столь легко и просто отказываются от величайшего достижения научной мысли— от представления о клетке, оказавшего столь плодотворное влияние на развитие разнообразных биологических дисциплин.
Пытались даже уверить, что принцип клеточного строения организмов просто ошибочен, а сам термин «клетка» пытались объявить анахронизмом (Немилов, 1932).
Этим вопросом задавался еще в 1917 г. Шаксель, критикуя исследования Родэ. Его объяснения сводятся к тому, что обилие новых объектов изучения (и соответственно с этим обилие частных проблем) является для большинства исследователей препятствием к тому, чтобы заняться обобщающими идеями, которые должны стать ведущими. Тот факт, что ведущие принципы только расширяются вместо того, чтобы углубляться, является безусловно опасным моментом и часто приводит к тому, что идея оставляется раньше, чем она будет исчерпана во всем ее значении. Это может принести к тому, что сложившиеся концепции будут поставлены под сомнение преждевременно и поэтому будут потеряны для разрешения проблем, которые они могли бы выяснить. Именно такое критическое положение, как считал Шаксель, и имеет место в обсуждении клеточной теории.
Выше мы видели, что обоснованная Шванном клеточная теория, доказавшая общее, принципиальное значение клеточного учения, оказала положительное влияние на многие области науки о жизни. Она являлась ведущей идеей в патологии (Вирхов), дала очень много для познания эмбрионального развития (Ковалевский и Мечников), а также для филогенетических построений (Геккель), позволила ближе подойти к ряду проблем физиологии и т. д. Ошибки, к которым привело сугубо механистическое истолкование клеточной теории, не являются еще доказательством порочности самой идеи. Отрицание клетки как полноценной и сравнимой биолог и ческой единицы есть методологически пагубное направление в науке о жизни.
Эти теории, вроде учения Студнички об организме как единстве, которые в своем конкретном изложении нередко предлагают рассматривать живое существо как единый протоплазматический комок, представляют собой шаг назад в развитии науки. В теоретических построениях, когда синтициальные или симпластические структуры ставятся во главу угла при суждении о строении организма, делаются по существу три ошибки: 1) из исключений (которые, как известно, нередко подтверждают правило) делаются слишком широкие обобщения, вовсе из них из вытекающие: 2) конечные формы дифференцировки признаются за исходные и 3) как-то забывается, что все же клетки являются реально существующей действительностью, органической структурой, которая весьма отчетливо обнаруживается почти всюду. Считать синцитии новыми или своеобразными структурами, стоящими наравне с клетками, нет абсолютно никакого основания, ибо, как правило, они являются производными, дальнейшими формами развития специализированных в определенных направлениях групп клеток. Совершенно неправильно также противопоставлять клетки межуточному веществу, в которое они бывают нередко заключены. Эти неклеточные структуры являются производными клеток.
Все эти соображения элементарны и не раз высказывались, но все же в дискуссиях и нашего времени они не теряют своей актуальности.
Клетка несомненно является реально существующей элементарной биологической структурой. Но признавая ее за конструктивную единицу, никто не имеет намерения воскрешать в какой-либо форме механистическую теорию арифметического суммирования клеток. Мы прежде всего констатируем факт, который говорит, что клеточные массы являются субстратом онтогенетического развития. Рассматривая процессы роста, развития и жизнедеятельности организма, мы должны вместе с тем ясно себе представлять, что эти явления гораздо сложнее, чем те, которые представляют собой поле деятельности отдельных клеток. Наиболее актуальная задача науки| заключается, по нашему мнению, в том, чтобы изучить и понять, в чем именно состоят явления, регулирующие клеточные процессы, на основе которых создается организм как единое целое. Вероятно, при таком подходе в качестве хотя бы рабочей гипотезы весьма плодотворной может оказаться разработка «теории биологического поля», предложенная впервые А. Г. Гурвкчем. Эти теоретические представления должны, конечно, разрабатываться дальше, должны совершенствоваться. Надо искать новые, реальные параметры влияния клеток друг на друга, организма — на зачатки органов или их взаимодействий. Важно, что эта теория позволяет получать количественные показатели и конкретно выражать влияние частей организма друг на друга.