Факультет

Студентам

Посетителям

Советская геоботаника в настоящее время

Этот заголовок может вызвать недоумение — какое же это «настоящее время», если рассматривается период начиная с 1945 г.

Действительно, этот период в развитии советской геоботаники пестрый, богатый, со многими существенными событиями и, что главное, переоценками многих прежних положений. При желании его можно было бы разделить на два подпериода: первый — до начала 60-х годов, второй — с начала 60-х годов до настоящих дней. Но это лишь подпериоды — весь этот отрезок времени в жизни советской геоботаники все же образует единый период с возрастающим темпом развития геоботаники вглубь и вширь, ее обогащением новыми методами и теоретическими подходами. Во-вторых, следует отметить, что этот раздел книги намного короче предыдущих (хотя и рассматривается довольно длительный отрезок времени). Причина здесь простая — все то, что происходило и происходит в этот период, по сути дела не «история», а то, что происходит на наших глазах. И естественно, отсутствие временной дистанции усложняет оценочную работу. Но мы все же попытаемся охарактеризовать основные тенденции развития современной советской геоботаники.

Основные направления исследований

В героические годы Великой Отечественной войны советские геоботаники показали себя настоящими патриотами. Многие из них (в том числе весьма одаренные — Я. Я. Васильев, В. П. Малеев, А. Г. Благовещенский, А. В. Прозоровский, А. И. Лесков, К. И. Солоневич, Н. Ф. Комаров и др.) отдали свою жизнь за Родину на фронте, погибли в тылу во время блокады или в эвакуации. Многие работали в производственных учреждениях, на военных заводах.

Но в самых суровых и напряженных условиях продолжалась работа советских геоботаников над сложными теоретическими проблемами, на первый взгляд как будто не имеющими никакого практического значения. Эта непрерывность теоретической мысли, эта уверенность, что лишь крупные теоретические разработки могут дать и крупный вклад в практику, делает честь советским геоботаникам этих времен.

В первую очередь следует отметить, что именно в военные годы В. Н. Сукачев разработал основы новой научной отрасли — биогеоценологий, ввел в науку термин «биогеоценоз» и дал мощный толчок соответствующим исследованиям. Рождение биогеоценологии (по Сукачеву — науки географической, не биологической) не было легким по нескольким причинам. В первую очередь уже потому, что аналогичные биогеоценозу комплексные единицы природы выделялись и назывались уже раньше, т. е. приоритет не был за Сукачевым. Конкурирующий термин «экосистема», так же как и «биогеоценоз» стал в послевоенное время сильно распространяться и вошел как основное понятие в экологию. Это понятие имело, кроме приоритета, перед биогеоценозом и другое преимущество — благодаря тому что оно было определено как общее (неранговое), его можно было применить для всякого природного комплекса, независимо от его размеров, экотопа, возраста, сложности и пр. (общеизвестна поговорка об экосистеме как комплексе от аквариума до биосферы). Биогеоценоз же — конкретная единица, его границы определяет конкретный фитоценоз: «границы каждого биогеоценоза в отдельности определяются границами фитоценоза». Таким образом, биогеоценоз — ограниченная единица, применимая там, где отчетливо выделяются фитоценозы как дискретные единицы. Но так как в геоботанике накапливается все больше данных, подтверждающих относительную открытость (незамкнутость) фитоценоза, его лишь относительную дискретность, то из-за этого и возникают трудности при выделении конкретных биогеоценозов.

В послевоенное время биогеоценология развивается и, очевидно, все нарастающими темпами. Жизненность этого направления изучения природных комплексов доказана, и в этом, конечно, главная заслуга В. Н. Сукачева, который действительно глубоко разработал теоретические основы и основные методы биогеоценологии. В настоящее время биогеоценологические исследования ведутся в широкой сети стационаров, работает специальная биогеоценологическая лаборатория АН СССР и соответствующий научный совет по биогеоценологии, созываются специальные биогеоценологические конференции и т. д.

Таким образом, биогеоценологическое изучение природных комплексов — это одно из главных направлений в современной биогеографии СССР. Необходимо также подчеркнуть, что именно геоботаники и геоботанические учреждения играют ведущую роль в соответствующих исследованиях. Поэтому одно из главных направлений в современной советской геоботанике можно назвать биогеоценологическим.

С биогеоценологическими исследованиями тесно (или даже перекрывая друг друга) связаны стационарные исследования растительного покрова. Уже в 1951 г. в Ботаническом институте им. В. Л. Комарова АН СССР было организовано всесоюзное совещание по методике стационарных геоботанических исследований растительности (Доклады на совещании…, 1954). После этого стационарные экологофитоценологические исследования сильно расширились; стационаров, где ведутся многолетние исследования, насчитывается в настоящее время уже более 50, притом во всех растительных зонах. Но почти у всех у них один недостаток — инструментальная необеспеченность; наблюдения ведутся нередко устаревшими инструментами, аппаратурой, не обеспечивающей достаточной точности. Кроме того, уходит чрезвычайно много времени на простой регистрационный труд. Мало внедряются автоматически действующие приборы. Чтобы стационары превратились в действительно природные лаборатории, предстоит сделать еще очень многое.

Сравнительно медленно развивается экспериментальная геоботаника. Конечно, эксперимент теснейшим образом связан с идеей, его теоретической целенаправленностью. Иногда сравнительно сложная задача разрешается простыми методами, не требующими сложной аппаратуры и пр. Так обстоит дело, например, с исследованиями В. Г. Карпова, в которых именно продуманная несложная постановка опыта обеспечивает хорошие результаты — выявление основных закономерностей взаимоотношений видов напочвенного покрова лесов. Но экспериментальное изучение закономерностей растительности требует в настоящее время: 1) тонкоизмерительных приборов и 2) постоянных наблюдений. В этом направлении предстоит сделать еще очень много.

По всей вероятности, самые выдающиеся результаты в советской геоботанике достигнуты в области геоботанической картографии.

В центре внимания многих советских геоботаников в послевоенное время находится теоретическая геоботаника, разрешение сложных проблем сущности растительного сообщества, принципов классификации растительности, изучения структуры растительности, места растительного сообщества и других разнокачественных единиц растительности в круговороте веществ в биосфере. Библиография по этой тематике охватывает сотни работ, из которых здесь можно упомянуть лишь некоторые.

Общими признаками многих из этих работ являются: 1) стремление к широким обобщающим, имеющим философское содержание выводам по самым существенным проблемам растительного покрова; 2) стремление к логическому аналитическому осмыслению терминологического арсенала геоботаники; 3) применение методов и теоретических установок других наук (кибернетики, биоматематики и др.); 4) использование опыта зарубежных геоботанических школ и направлений, их критическая оценка; 5) возрастающее участие советских геоботаников в международных геоботанических мероприятиях (конгрессы, международные коллективные труды, экспедиции и пр.); 6) учет практических, народнохозяйственных потребностей, сближение теоретической и прикладной геоботаники.

Для всякой науки, достигшей определенного уровня, является характерным появление крупных обобщающих работ. Хотя в этом смысле советская геоботаника несколько отстала от зарубежной (особенно американской), все же и в этой области имеется очевидный прогресс. Это проявляется в издании «Полевой геоботаники» (1958—1972), «Растительного покрова СССР» (1956), многих учебников и руководств (Ярошенко, 1953, 1961; Быков, 1957, 1970; Марков, 1962; Воронов, 1963, 1973; Шенников, 1964, и др.), обобщающих монографий (Быков, 1960, 1962, 1965), специальных геоботанических серий (например, «Геоботаническое картографирование» выходит с 1963 г.) и т. д. Много издается монографий, посвященных анализу растительности определенных территорий, например Алтая (Куминова, 1960), Мугоджар (Дохман, 1954), Средней Азии и Южного Казахстана (Коровин, 1961—1962), Сибири (Шумилова, 1962) и др. Геоботанические исследования в СССР за последние десятилетия необычно расширились, сейчас ими охвачены все зоны и подзоны растительного покрова. При этом очень много внимания уделяется изучению динамики растительности (Александрова, 1962, 1964) и ее классификации (Александрова, 1969).

Традиционным в советской геоботанике является изучение агрофитоценозов, которые, по мнению некоторых исследователей (Марков, 1968), являются даже объектом особого раздела геоботаники — культурфитоценологии. Хотя в теоретическом обосновании культурфитоценологии (или агрофитоценологии) имеется очень много спорного, она все же развивается и может иметь некоторое практическое значение для полеводства (но не столь большое, как полагают некоторые культурфитоценологи, которые видят в ней почти что решающий ключ для повышения урожайности полей).

С 20-х до 50-х годов в советской геоботанике прослеживается сравнительно мало работ по статистическому (математическому, количественному) анализу растительности. Перелом наступает в начале 60-х годов, когда начинают появляться исследования нового поколения геоботапиков, доказывающих перспективность и необходимость статистического анализа многих сторон жизни растительности. Организуются всесоюзные совещания по теме «Количественные методы анализа растительности» (последнее происходило в Уфе в 1974 г.). Именно широкое внедрение статистических методов позволило в 60-х годах начать рассмотрение сущности растительного сообщества с новых позиций. Прежнее представление о фитоценозе как целостном, закрытом, имеющем всегда четкие границы явлении природы заменяется его анализом с точек зрения биокибернетики, учения о континууме.

И наконец, отметим, что послевоенный период в советской геоботанике характеризуется чрезвычайно активной организационной деятельностью. Созываются десятки различных совещаний, конференций, симпозиумов и пр. Назовем некоторые из них: 1950 г. — I делегатский съезд Всесоюзного ботанического общества, совещание по типологии лесов; 1951 г. — совещание, посвященное задачам и методике стационарных геоботанических исследований; 1959 г. — совещание по классификации растительности; 1960 г. — совещание по картографии растительности, совещание по проблемам биокомплексов; 1961 г. — совещание по вопросам индикационной геоботаники; 1962 г. — совещание по проблемам экспериментальной геоботаники; 1964 г. — конференция, посвященная 100-летию со дня рождения И. И. Кузнецова; 1965 г. — совещание по экспериментальной геоботанике, всесоюзный симпозиум по физико-биохимическим основам формирования растительных сообществ (аллелопатии); 1967 г. — совещание по методам выделения растительной ассоциации, совещание по аллелопатии, совещание по применению количественных методов при исследовании структуры фитоценозов; 1971 г. — совещание по классификации растительности; 1972 г. — симпозиум по принципам и методам экспериментального изучения растительных сообществ и т. д.

Картирование растительности. Лавренко. Сочава

Картирование растительности является в СССР традиционным направлением, в области которого достигнуты выдающиеся результаты. Кюхлер пишет, что на совещании по картографии растительности в Тулузе представленные В. Б. Сочавой советские геоботанические карты были признаны самыми современными, научно обоснованными, комплексными и превосходно оформленными. К настоящему времени в СССР составлены десятки карт для отдельных частей страны и для СССР в целом, а также для зарубежных стран. Эти работы были начаты сразу после Октябрьской революции Н. И. Кузнецовым. Им были составлены 8 листов «Геоботанической карты европейской части СССР». Впоследствии картографические работы были продолжены Ю. Д. Цинзерлингом и Е. В. Шифферс, а в послевоенное время основными руководителями этих работ являются Е. М. Лавренко и В. Б. Сочава.

Главное достижение советской картографической геоботаники — публикация карты растительности СССР в масштабе 1:4000 000. В настоящее время проводятся интенсивные работы по составлению карты в масштабе 1: 2 500 000 и составляются отдельные листы более крупного масштаба. Для советских геоботанических карт характерны большая наглядность, комплексность показа единиц растительности и их свойств, глубоко продуманная типология картируемых единиц, тщательно составленные легенды и пояснительные тексты.

Картирование растительности — сложная, технически трудоемкая работа, требующая больших подготовительных работ, тщательно разработанных теоретических основ. В этом особенно велики заслуги Е. М. Лавренко и В. Б. Сочавы. Следует отметить также работы других геоботаников-картографов.

Уже в своих первых работах В. Б. Сочава занял по многим вопросам геоботаники отличную от других ученых позицию. Он писал: «В последнее время, под влиянием скандинавских фитосоциологов, замечается определенная тенденция к сужению объема понятия ассоциации. Такое направление хотя и ведет к более детальному анализу растительности, но, с другой стороны, ставит всю систематику растительных сообществ под угрозу потери ее научного значения, так как при известном подходе число ассоциаций может совпадать с числом наблюдаемых в природе ее участков» (Сочава, 1927, с. 3). В 1934 г. Сочава приходит к очень существенному заключению: «Тундровая ассоциация, как и всякая растительная ассоциация, характеризуется как особенностями флористического состава, так и характерными для нее факторами местообитания. Особенности почв, условия увлажнения и пр. являются также свойствами растительной ассоциации и наравне с флористическим составом могут быть положены в основу их классификации. Последняя только тогда и может быть естественной, если она основана на обеих группах свойств объекта».

Эколого-географический и филоценогенетический подход к рассмотрению растительного покрова — характерный признак геоботанических работ В. Б. Сочавы. В послевоенное время им разработаны принципы филоценогенетической классификации растительности и создана стройная теория геосистем.

Следует отметить, что уже в 1930 г. Сочава пришел к выводу о сравнительной самостоятельности структурных элементов растительных сообществ. Говоря об инкумбационных сериях в пределах сборной ассоциации Polytrichofestucetum septentrionali-uralense, он отмечает: «Сравнивая ассоциации, входящие в каждую серию, мы убеждаемся в самостоятельности и независимости каждого отдельного яруса. Ассоциации, входящие в определенную серию, отличаются от соседних в ряду присутствием или отсутствием одного какого-нибудь яруса. Они построены по принципу суммирования или налегания ярусов, по существу малозависимых друг от друга» (Сочава, 1930, с. 28). Аналогичные взгляды у X. Гамса, Г. Э. Дю Рие и Т. Липпмаа привели их в 30-х годах к обоснованию метода синузий в геоботанике.