История распространения таких агрессивных вредителей, как виноградная филлоксера, колорадский жук, а также анализ изменения в ареале вреда в наше время у вредной черепашки, гессенской мухи и др. убеждает нас в том, что культурные растения способны регулировать ареалы вредителей.
Виноградная филлоксера на американских видах винограда существовала многие века и тысячелетия. В процессе совместной эволюции американские виды и сорта винограда приобрели устойчивость к ней, и поэтому филлоксера в США не считается сколько-нибудь хозяйственно значимым вредителем. Однако будучи случайно завезенной в 50-х годах XIX в. в Европу и попав на более благоприятные для питания европейские сорта винограда, филлоксера за последующие 25— 30 лет усиленно размножилась и очень быстро расширила свой ареал. В результате массового размножения она захватила огромные территории во Франции, Испании и в других странах, где погибло около 6 млн га, или 70 %, всех виноградников. Несколько позднее филлоксера достигла юго-западной части России, где вскоре погибло около 160 тыс. га виноградников. Так, случайный переход филлоксеры с устойчивых к ней американских виноградов на неустойчивые европейские сорта винограда привел к мощной вспышке массового размножения этого вредителя и захвату им огромных пространств на большинстве континентов мира.
Другим классическим примером экологического взрыва размножения насекомого в результате Перехода с дикого растения на питание культурным является картофельный колорадский жук. Переход колорадского жука на культурный картофель произошел в середине XIX в. в штате Колорадо. Это обеспечило ему очень быстрое и устойчивое нарастание численности, сопровождавшееся огромным расширением первоначального ареала. Энергия этого «экологического взрыва» оказалась настолько мощной, что экспансия колорадского жука с неослабной силой продолжается и в наши дни, несмотря на большие усилия задержать ее. В. Тишлер (1971) подчеркивает, что этот пример отчетливо демонстрирует, как улучшение кормовых достоинств культурного растения по сравнению с диким позволило насекомому за короткий исторический период быстро и широко расселиться. Этому способствовало прежде всего то, что у культурного картофеля была резко ослаблена иммуногенетическая система. В результате селекции он был очищен от высоких концентраций сапонинов, алкалоидов, глюкоалкалоидон и других веществ вторичного обмена, свойственных диким представителям рода Solarium.
Расселению гессенской мухи и повышению ее вредоносности в XVIII в. способствовало отсутствие устойчивых сортов пшеницы в то время и расширение ее посевов в Европе. Предполагается, что этот представитель средиземноморской фауны попал в Северную Америку и Новую Зеландию вместе с соломой и семенами пшеницы, завезенной туда переселенцами из Европы. В район Нью-Йорка гессенская муха попала во второй половине XVIII в. С расширением производства пшеницы во второй половике XIX в. гессенская муха в США стала массовым вредителем этой культуры во всех штатах пшеничного пояса (К. Э. Линлемзн, 1985). Как уже сообщалось ранее, ареал вредоносности гессенской мухи резко сократился с появлением устойчивых к этому вредителю сортов.
Другой выходец из Средиземноморья — бородавчатая люцерновая тля (Therioaphis maculata Buckt.) — попал в Северную Америку совсем недавно — во второй четверти нашего столетия. Эта тля расселилась в США по очень многим штатам и уже в середине 50-х годов начала приносить огромные опустошения на посевах люцерны. Дальнейшее распространение этого вида тли удалось затормозить только после создания устойчивых к ней сортов. Это позволило вернуть высокую продуктивность люцерновым полям.
Красногрудая пьявнца в 20—30-х годах текущего столетия очень сильно повреждала яровые пшеницы на больших пространствах Поволжья, Заволжья, Южного Урала и в некоторых других зонах. Значение этого вредителя резко снизилось, и сильно сократился его ареал в зонах выращивания яровых пшениц в нашей стране с появлением сортов с хорошо выраженным опушением.