Те две тысячи лет, которые отделяют гробницу Хатшепсут от фивской могилы, прошли не зря: бусина царицы гораздо наряднее, чем ее предок. За это время египтяне научились изготовлять из стекла не только бусы, а еще и вазы, ожерелья, сосуды для бальзамирования, кубки для воды и вина и маленькие толстостенные флаконы для духов.
Все эти вещи делались из непрозрачного цветного стекла.
Египтяне даже не подозревали, что стекло может быть прозрачным. Для того чтобы стекло получилось прозрачным, нужно довести температуру в печи до 1500 градусов. Этого египетские стеклоделы никак не могли добиться. У них получалось некрасивое коричневато-зеленое стекло, похожее по цвету на пережженный сахар. Чтобы приготовить стекло иных, более красивых цветов, приходилось примешивать к нему железо, медь или марганец.
Египтяне варили стекло в небольших глиняных горшках на открытом воздухе, разжигая под горшками сильное пламя. Пламя не давало нужного жара, приходилось пускаться на всякие ухищрения, — например, повторять варку два раза. В конце концов в горшках образовывалось стекло, густое и вязкое, как засахарившийся мед. Его можно было месить, мять, лепить из него, как из теста.
Но это стеклянное тесто было таким горячим, что дотронуться до него рукой было нельзя: от соприкосновения с ним вспыхивали деревянные лучинки. Как же вылепить из такого теста кувшины, вазы, кубки, флаконы?
Это так же невозможно, как невозможно вылепить кубок из раскаленной лавы, изливающейся из кратера вулкана.
Ждать же, пока стеклянное тесто остынет, нельзя: остывая, оно вместе с тем твердеет. Из застывшего стекла уже ничего не вылепишь.
Стекло оказалось на редкость трудным, непокорным материалом. Мало было изобрести стекло, надо было еще изобрести способ, как делать из него стеклянные вещи.
Египтяне нашли такой способ; они научились лепить из раскаленного стекла, не прикасаясь к нему рукой. Вот, например, как были сделаны кувшины, изображенные на рисунках.
Мастер взял длинный железный прут, к концу его прикрепил шарик из смеси песка с глиной. Подмастерье выхватил из пламени горшок со стеклянным тестом, вывалил его на камень и начал раскатывать железной скалкой. Не теряя времени, мастер приложил прут к этому пласту. Стекло обволокло шарик, прилипло к нему. Вертя прут в руках и катая его по камню, мастер придал стеклянному комку очертания кувшина.
Готовый кувшин надо было снять с прута. Для этого мастер выждал, когда кувшин остынет, и потом осторожно повернул прут: песочный шарик рассыпался. Теперь прут было уже не трудно вынуть.
Это описание всё же не дает точного представления об искусстве египетского стеклодела. Но пусть кто-нибудь попробует проделать такой опыт: нацепить на палку комок глины и затем, водя палкой по камню, придать комку форму кувшина. Он увидит, как это трудно.
А ведь из стекла лепить еще труднее: стекло быстро остывает; у египетского мастера были в распоряжении считанные секунды.
Египетские стеклоделы были очень терпеливы и искусны. Они долго учились своему ремеслу. И всё же вазы и кувшины получались у них неправильной формы, с толстыми неровными стенками, некрасивые.
Изделий с тонкими стенками, вроде наших стаканов или бутылок, египтяне совсем не умели делать.
За день стеклодел успевал изготовить очень немного вещей. Поэтому стеклянные изделия были в древнем Египте редкостью. Стоили они очень дорого, немногим дешевле драгоценных камней.