Блестяще закончив большую экспедицию в средиземноморские страны, Н. И. Вавилов возвратился на родину.
К этому времени вернулись в Ленинград и П. М. Жуковский, совершивший большое трехлетнее путешествие в Турцию и привезший интереснейшую коллекцию образцов местной культурной флоры, и С. М. Букасов, проведший 2 года в путешествии по Мексике, Гватемале и Колумбии. Тогда же вернулись в институт и К. А. Фляксбергер, исследовавший пшеницы Сибири, Е. А. Столетова, изучавшая в Армении ее культурную растительность; вернулась из путешествия по восточной Грузии и Е. И. Барулина.
Среди собранных 5 тысяч образцов семян экспедицией С. М. Букасова впервые была привезена коллекция южноамериканских туземных картофелей. Еще на месте во время их сбора С. М. Букасову было очевидно, что разнообразие их и своеобразие неизмеримо превосходят все, известное до сих пор у картофелей. В связи с этим встал вопрос о необходимости отправить в Южную Америку новую экспедицию, которая планомерно исследовала бы все страны, в которых возделывается картофель. И тогда была решена поездка на два года в Перу, Боливию и Чили С. В. Юзепчука. В те же дни решился вопрос о снаряжении экспедиции в Индию, на Цейлон и в Индонезию В. В. Марковича. Наконец, была намечена экспедиция Н. И. Вавилова в Эфиопию и Эритрею.
Пока продолжались хлопоты относительно получения виз в эти страны, пока решался вопрос об ассигновании средств на эти экспедиции, Н. И. Вавиловым была написана задуманная им раньше книга «Центры происхождения культурных растений», которая тогда же, в 1926 г., вышла в свет. Конечно, идеи, высказанные в этом произведении, носили предварительный характер, это была только рабочая гипотеза, но она была необходима для проведения всех дальнейших исследований. Книга получила самое широкое распространение не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами, создав мировое имя ее автору. Тогда же, в 1926 г., Н. И. Вавилов был награжден за эту книгу высшей наградой — премией имени В. И. Ленина.
В январе 1927 г. неутомимый путешественник И. И. Вавилов снова был в пути. Пройдя на пароходе Суэцкий канал, он высадился в Джибути (порт на побережье Красного моря), откуда следует в столицу Эфиопии Аддис-Абебу. Отсюда караваном он проходит к Голубому Пилу, выходит к оз. Цана и, обследовав всю северную Эфиопию, углубляется в Эритрею, тогда итальянскую колонию. Достигнув порта Массауа, он снова садится на пароход, который доставляет его сперва в порт Ходейда в Йемене, затем в Джидду в Геджасе и, наконец, к берегам гостеприимной Франции. Экспедиция была закончена в апреле 1927 г.
Несмотря на небольшой срок (около 4 месяцев) пребывания в странах северо-восточной Африки и сравнительно небольшую коллекцию собранных образцов (до 2000), эта экспедиция дала исключительно много и для науки, и для практики.
Произведенное экспедицией обследование Эфиопии показало, что среди всех возделываемых в этой стране растений первое место по площади несомненно занимает пшеница. Только тэфф [Eragrostis tejj (Zuccagni) Trotter] в некоторых районах, в особенности на севере страны, является ее серьезным конкурентом.
Хотя диких пшениц (Т. dicoccoides), как и видов Aegilops, Эфиопия не знает, тем не менее видовой состав культурных 28-хромосомных пшениц здесь необычайно многообразен. Главная масса форм представлена твердыми пшеницами — Т. durum Desf. (106 разновидностей), затем Т. turgidum L. (96 разновидностей) и, наконец, полбой [Т. dicoccon (Schrank.) Schuebl]. Польские пшеницы (Т. polonicum L.) были встречены только в количестве 5 разновидностей и притом в виде редкой примеси. Наконец, в Эритрее и в восточных провинциях Эфиопии, имевших общение с Индией, экспедицией были обнаружены в значительном разнообразии (до 55 разновидностей) мягкие пшеницы — Т. aestivum L. (= Т. vulgare Vill.).
При изучении доставленной экспедицией коллекции пшениц было установлено, что эфиопские пшеницы представляют своеобразные комплексы как морфологических, так и экологических признаков, включая анатомические особенности (большое число сосудисто-волокнистых пучков во влагалищном листе — колеоптиле). Эти отличия свидетельствуют о наличии в Эфиопии большого количества эндемичных форм (как, например, фиолетовозерные, безостые, короткоостистые твердые пшеницы), в своеобразном экологическом облике этих пшениц.
Твердые пшеницы Эфиопии только яровые, ранние (главным образом с коротким периодом колошения — созревания), слабо отзывчивые на яровизацию и сильно реагирующие на свет (что подтверждено поведением их в различных географических условиях и специальными опытами в Одессе и Ленинграде), относительно малотребовательные к теплу в стадии созревания, низкорослые, мелкоколосые, довольно восприимчивые к бурой ржавчине, малоустойчивые к почвенной засухе и устойчивые к атмосферной засухе (по опытам в условиях Средней Азии). Из всех твердых пшениц мира они наиболее высоко поднимаются в горы.
Согласно наблюдениям экспедиции, самым характерным для твердой пшеницы Эфиопии является нежноколосый тип (tenerum Vav.), приуроченный к большим высотам (2400—3000 м) и обладающий тонкой, упругой соломиной, крайне рыхлыми, нежными колосом и остями и узким, удлиненным, часто фиолетовой окраски зерном.
Ко второму типу, приуроченному к зоне 1800—2000 м, принадлежат более плотноколосые формы (densa Vav.), у которых несколько слабее выражены типичные черты твердой пшеницы Эфиопии.
Эфиопские Т. turgidum, Т. polonicum и полба-эммер экологически почти повторяют местные основные группы твердой пшеницы.
На основании совокупности морфоэкологических признаков, а также их географической обособленности эфиопские пшеницы были выделены и особые подвиды в пределах указанных видов [Т. durum Desf. subsp. abyssinicum Vav., T. turgidum L. subsp. abyssinicum Vav., T. polonicum L. subsp. abyssinicum Steud, T. dicoccon (Schrank) Schuebl. subsp. abyssinicum Stol.].
Необычайная концентрация видового, разновидноетного и расового разнообразия пшениц в Эфиопии представляет исключительный теоретический и практический интерес в познании пшеницы. В результате сравнительного изучения собранного экспедицией материала по пшенице можно определенно утверждать, что Эфиопия является областью максимального скопления разнообразия форм пшеницы вообще и группы 28-хромосомных видов культурных пшениц в частности.
Весьма любопытно также, что это многообразие развертывается в пределах сравнительно выровненного экологического типа, что объясняется сравнительно однородными экологическими условиями ее культуры в Эфиопии. Там она приурочена к высотам 1800—2000 м, тогда как в Афганистане, где наблюдается значительно большая экологическая амплитуда различий, культура пшеницы распространена в пределах 300— 3300 м. Этим фактором, именно однородностью экологических условий, и может быть объяснено, по мнению Н. И. Вавилова, то, что многообразие 28-хромосомной группы пшениц Эфиопии проявляется прежде всего на признаках колоса и зерна.
Очень существенным фактором, определяющим положение 28-хромосомной группы эфиопских пшениц как прототипа средиземноморских типов Т. durum Desf. и T. turgidum L., является наличие в Эфиопии в комплексе Т. durum subsp. abyssinicum Vav. и T. turgidum subsp. abyssinicum Vav. схождения признаков твердых и мягких пшениц, наличия признаков, свойственных как пшеницам 28-хромосомной, так и 42-хромосомной групп, как например безостости, короткоостистости, опушения листьев, восприимчивости к ржавчине. В Эфиопии, как это предполагает Н. И. Вавилов, не выявилась еще дивергенция морфологических и физиологических признаков видов, которая хорошо выражена в странах более поздней культуры. Все известные нам в результате изучения экспедиционных коллекций географические группы пшениц, даже древних стран Старого Света, как Сирии, Израиля, Марокко, Туниса, Испании, Италии, Турции, Ирана, Афганистана и Индии, выявляют совершенно отчетливо отграниченность видов пшениц. Пшеницы же Эфиопии представляют в этом отношении резкое отличие: в отсутствии дивергенции признаков видов в комплексе эфиопских пшениц следует, по мнению Н. И. Вавилова, усматривать древность и первичность происхождения этой группы пшениц.
В отличие от 28-хромосомных пшениц, встречающихся в Эфиопии и Эритрее, группа 42-хромосомных мягких пшениц является в этих странах несомненно заносной, о чем свидетельствует их однородность и преимущественное распространение по восточной периферии.
Мягкие пшеницы Эфиопии — в основном формы сравнительно грубые (ирано-азиатские группы), с неосыпающимся зерном, но легко обмолачиваемым (sub-rigidum Flaksb.), исключительно яровые, раннеспелые, низкорослые, слабо восприимчивые к бурой ржавчине (в условиях Закавказья) и сильно поражаемые желтой ржавчиной. Среди них преобладают краснозерные остистые формы. В Эритрее из мягких пшениц встречаются ввозные формы индоевропейской группы — преимущественно безостые и полуостистые разновидности.
Эфиопские пшеницы представили не только большой интерес для разрешения вопросов филогении, но и как исходный материал для селекции, в целях гибридизации. По скороспелости или по короткому второму периоду вегетации (колошение—созревание) они выгодно отливаются от обычных европейских твердых пшениц (в особенности исключительно скороспелые расы ближайшей к Эфиопии страны — Йемена). Особенно же практический интерес представляют впервые найденные экспедицией безостые твердые эфиопские пшеницы, ценные для выведения твердых безостых сортов. Эта задача давно интересовала селекционеров, однако сорта, полученные до сих пор путем скрещивания с мягкими безостыми разновидностями, в большинстве случаев уступали родительским формам по продуктивности, и те сорта, которые известны в культуре (как, например, сорт Гугенот, выведенный в Австралии и широко испытывавшийся в Алжире и Тунисе), все же уступают по продуктивности обычным твердым пшеницам. Между тем использование в селекции эфиопских твердых безостых пшениц имеет большое практическое значение.
Не меньший теоретический и практический интерес представили и сборы ячменя в Эфиопии. По количеству найденных разновидностей ячменя Эфиопия и Эритрея отличаются от всех исследованных ВИРом стран Азии и Европы. Там оказалось сосредоточенным максимальное разнообразие форм вида Hordeum sativum Jessen, и в частности узколистных скороспелых форм пленчатого двурядного ячменя. В этих странах экспедицией впервые были найдены разновидности с широкими колосковыми чешуями, двурядные ячмени с абсолютно неразвитыми боковыми колосками, формы ячменя с опушенными цветковыми чешуями, с яркоокрашенными аитоцианом стеблями.
Наряду с обычными широко распространенными разновидностями ячменей — pallidum, nutans, deficiens и др. — в Эфиопии и Эритрее было встречено большое количество эндемичных форм, свойственных только этим странам, как-то: glabriparallelum, atrispicatum, glabricoeleste, arrtaricum, contraction, nigrinudum, difmmaicum, neo genes, atterbergianum, africanum, copticum, zeocrithideficiens, macrolepis, leiomacrolepis, erytreicum, asmaricum, menelikii, addis-abebae, ancoberense и др. [subsp. distichum (L.) Vav. et Orl. и subsp. vulgare (L.) Vav. et Orl.].
Наряду со столь большим числом эндемичных форм Эфиопия характеризуется еще наличием множества разновидностей ssp. intermedium, представляющих самый пестрый конгломерат различных ботанических признаков. В некоторых районах страны эти разновидности составляют до 60% в полевой культуре ячменя. Такое широкое вхождение ssp. intermedium в полевые посевы объясняется А. А. Орловым тем, что ячмени Эфиопии характеризуются в значительной степени открытым цветением (чему способствуют, по-видимому, местные климатические условия — сухость воздуха и сильная жара), способствующим перекрестному опылению, в результате происходит широкая естественная гибридизация.
Ячмени Эфиопии характеризуются также многими ценными агрономическими качествами, как-то: высокой продуктивностью, крепкой соломиной, раннеспелостью, крупностью зерна, способностью давать в засушливых и полувлажных районах зерно с высоким содержанием протеина, а во влажных — зерно высокого качества для пивоваренной промышленности (с низким содержанием белка). Эти свойства делают офиопские ячмени чрезвычайно ценным материалом для практических селекционных работ в Советском Союзе.
Сборы экспедиции по овсам [Avena abyssinica Hochst. и его дикому родичу — новому виду A. vaviloviana (Malz.) Mordv.] дали возможность впервые выявить все разнообразие группы 28-хромосомных овсов. Этот материал представил исключительный теоретический интерес для установления филогенетических связей овсов. Вид А. abyssinica (встреченный в Эфиопии как сорняк в посевах полбы и ячменя) перспективы непосредственного практического использования не имеет, но может иметь большое значение в синтетической селекции — при ступенчатых межвидовых скрещиваниях 14-, 28- и 42-хромосомных овсов, так как путем создания триплоида (strigosa — abyssinica, brevis — abyssinica) и дальнейшего скрещивания его с 42-хромосомными A. sativa или A. byzantina представляется возможность заимствования от 14-хромосомной группы овсов резко выраженного иммунитета к грибным заболеваниям.
Собранный экспедицией материал по сорго (дурро) свидетельствует о наличии в Эфиопии исключительного разнообразия признаков и по этой зерновой культуре. Здесь оказались сосредоточенными почти все главные типы сорго. Большая амплитуда различий наблюдается как в отношении габитуса растений, так и в отношении вегетационного периода. Были отмечены все крайние варианты признаков по высоте и толщине стебля, по общему числу и ширине листьев, по кустистости, по типу и форме метелки, по величине, окраске и пленчатости зерна, по окраске колосковых чешуй и по остистости. Наибольшее число форм (16) падает на центральную часть Эфиопии, где установлено наибольшее разнообразие почти по всем признакам зерна и метелки.
В агрономическом отношении наибольший интерес представляют ранние формы сорго из Эритреи, по вегетационному периоду близкие к американскому сорту Black Amber. Эти формы смогли бы оказаться ценными для СССР при культуре на зеленую массу как по своей большой кустистости и раннеспелости, так и по своей неприхотливости к почвенным условиям (у себя на родине они произрастают почти на голых песках). Однако исключительная их высокорослость (5 м и выше) и сухостебельчатость препятствуют их размножению и распространению в наших условиях.
Что касается эфиопских форм, то, несмотря на наличие среди них рас с крупным зерном (вес 1000 зерен 50—60 г и больше) и значительным развитием мучнистого эндосперма — признаков, чрезвычайно ценных для крахмало-паточной промышленности, из-за своей крайней позднеспелости (почти не вызревают в условиях СССР) они могут быть использованы при синтетической селекции только с развитием метода яровизации теплолюбивых культур.
Из всего собранного экспедицией материала одно из центральных мест заняла коллекция тэффа — эндемичного хлебного растения Эфиопии, который оказался вполне вызревающим в средней полосе СССР (Украина и Воронежская область), т. е. в районе произрастания всей группы однолетних кормовых злаков.
Большой теоретический и практический интерес представили и сборы экспедиции по гороху. Изучение материала показало, что и по этой культуре Эфиопия является одним из первичных центров формообразования (наравне с Афганистаном). Здесь оказались сконцентрированными формы гороха с целым комплексом доминантных признаков, как-то: фиолетовый пигмент на стеблях и листочках, городчатость последних, двойное антоциановое кольцо у основания прилистников, форма семян с вдавлинами, темно-фиолетовая окраска зерна и ряд других. признаков, характерных для всего эфиопского материала по гороху в целом. В результате изучения коллекции вся группа эфиопских Горохов, включающая ряд эндемичных форм, была выделена Л. И. Говоровым в особый подвид ssp. abyssinicum Gov.
Наличие среди эфиопских Горохов скороспелых форм, хорошо созревающих в Ленинградской области и за Полярным кругом, делает этот материал интересным для селекции.
К тем же выводам — о наличии в горной Эфиопии первичного центра формообразования ряда культурных растений — привело и ботанико-систематическое изучение эфиопской чечевицы. Было установлено, что эфиопская чечевица представляет совершенно оригинальную эндемичную группу, выделенную Е. И. Барулиной как grex aethiopicae Bar. Об обособленности эфиопской чечевицы свидетельствуют и исследования по генетике чечевиц (Барулина, 1937), которые показали, что эфиопская чечевица при скрещивании с азиатскими и европейскими формами обнаруживает частичное бесплодие.
Низкорослая, маловетвистая и малоурожайная, обладающая к тому же темным зерном эфиопская чечевица в настоящем виде не представляет практического интереса. Но наличие у нее ряда ценных свойств — скороспелость, засухоустойчивость и высокая разваримость семян — делают ее интересной для целей гибридизации.
Эфиопским эндемом с характерными для бобовых этой страны признаками (низкорослость, малая ветвистость, мелколистиость, мелкосемянность, угловатость и темная окраска зерна) является и другое растение горной Эфиопии — нут (Cicer arietinum L. subsp. orientale G. Pop. proles abyssinicum G. Pop.). Будучи самым скороспелым из всего мирового ассортимента и обладая высоким содержанием белка, нут Эфиопии, несмотря на наличие существенных дефектов (не соответствующая для механизированной уборки форма куста, малая продуктивность, подверженность заболеваниям и наличие мелких темноокрашенных семян), представляет несомненный интерес для синтетической селекции.
Изучение В. С. Муратовой доставленной экспедицией коллекции бобов Эфиопии (Vicia faba L. subsp. eujaba Murat.) показало, что, несмотря на крайнее однообразие и бедность разновидностного состава (было установлено всего 3 формы), местный ассортимент бобов присущ только Эфиопии (например, f. abyssinica Murat.). Получив распространение в горных районах страны и местами поднимаясь до 3000 м (гора Энтотто), местные формы бобов характеризуются признаками, присущими растениям горного типа. Ряд положительных признаков — скороспелость и в особенности высокое прикрепление бобов и их нерастрескиваемость при созревании (ценные признаки для механизированной уборки), а также богатое содержание белка и жира — делают их особо интересными для селекции в целях выведения сортов, пригодных для северных районов Советского Союза.
Теоретический и практический интерес представили сборы и по вигне (Vigna sinensis Endl.). Было установлено наличие в Эфиопии своеобразных форм с мощным развитием растений и с сильной облиственностью. Эти формы по большому количеству зеленой массы могут служить хорошим материалом для селекции в целях выделения новых кормовых и сидерационных сортов.
При ботанико-агрономическом изучении этой культуры (Н. Р. Иванов и А. М. Павлова) в Эфиопии и в прилегающих к ней странах (Кения, Уганда) выявилось значительное разнообразие форм и эндемичных признаков как вегетативных (форма и величина куста и листьев), так и генеративных органов (форма, величина и окраска семян). В результате этого изучения был выделен ряд новых ботанических форм. Установленное значительное разнообразие вигны в Эфиопии и в прилегающих странах, эндемизм многих форм и географическая их ограниченность дали основание считать центральную и южную Эфиопию с прилегающими к ней с юга странами (Кения, Уганда) основным очагом формообразования этой культуры.
Исследования экспедиции свидетельствуют о том, что и культивируемая в Эфиопии и Эритрее чина (Lathyrus sativus L.) характеризуется всеми экологическими признаками, присущими другим зерновым бобовым горной Эфиопии (например, гороху, нуту, чечевице). Оказалось, что, несмотря на сравнительное однообразие и небольшое количество возделываемых форм, материал по чине в целом представлен исключительно эндемичными эфиопскими формами. Вполне отчетливая их географическая обособленность, эндемизм и примитивность позволили Ф. Л. Залкинд выделить их в самостоятельную группу форм proles abyssinicus Zalk. Были установлены 2 новые разновидности [var. coerulescens (Al.) Zalk., var. addis-abebae Zalk.]. Присущая этим разновидностям раннеспелость делает их перспективными для синтетической селекции.
Материал экспедиции по хлопчатнику Эфиопии и Эритреи оказался интересным для восстановления исторических путей расселения различных видов хлопчатника и для разъяснения вопросов, связанных с нахождением в Африке эндемичных для нее видов. Экспедицией был отмечен любопытный факт значительного скопления в Эфиопии американского вида Gossypium punctatum Schum., нигде в Старом Свете, кроме Эфиопии, пока не встреченного, а также G. arboreum L., по-видимому, занесенного из Индии. Было установлено также незначительное количество в хлопковых посевах Эфиопии G. herbaceum L.
Доставленная экспедицией весьма полная коллекция льнов, собранная во всех районах Эфиопии вплоть до высокогорной зоны в 3000 м, характеризуется своеобразными формами, предельно скороспелыми, мелкосемянными, с цветками, не вполне раскрывающимися. По общему габитусу эфиопские льны близки к льнам северной и северо-западной Индии и составляют с ними одну географическую группу форм subsp. indo-abyssinicurn Vav.
Среди эфиопских льнов экспедицией были найдены экотипы, вегетационный период которых не длиннее, чем у северных долгунцов. Отдельные эфиопские кудряши вызревали в посевах бывш. Северо-Двинского отделения ВИРа. Они представляют ценный материал при синтетической селекции масличных льнов для областей с коротким вегетационным периодом.
Все привезенные экспедицией образцы клещевины Эфиопии и Эритреи оказались растениями с мощным развитием, которые вследствие позднеспелости в условиях СССР представляют интерес лишь для селекции. Выяснилось, что они являются своеобразным эколого-географическим типом, распространенным помимо Африки еще и в Индии. Он выделен В. М. Гильтебрандтом в особый подвид indo-africanum Gilt. Отличаясь большой декоративностью, эта клещевина получила значительное распространение в Европе как орнаментальное растение и ныне доходит до Шотландии.
Кунжут Эфиопии был представлен крайне поздними формами, не цветущими в условиях СССР и подверженными болезням. Изучение их имеет теоретический интерес: они являются первичными культурными формами и эндемичны для Эфиопии.
Доставленная экспедицией богатая коллекция эфиопского эндема — масличного растения нуга (Guizotia abyssinica Cass.) позволила приступить к ботанико-агрономическому изучению этого совсем нового для нас масличного растения. При исследовании этой коллекции было отмечено значительное варьирование группы эфиопских нугов по большинству учитываемых признаков: высоте растений, мощности и ветвистости стеблей, длине и окраске листьев, характеру их зубчатости, форме листовой пластинки, величине соцветий, форме обвертки, числу краевых язычковых цветков в корзинке, форме и размеру лепестков и степени их окраски, форме и степени опушенности наружных листочков обвертки, степени выпуклости цветоложа, величине и окраске семян, длине вегетационного периода, урожайности и степени масличности. Более ранние формы и наиболее крупносемянные были найдены среди эритрейских культурных нугов, наоборот, самые мелкосемянные — среди диких и сорных форм G. abyssinica.
По наблюдениям экспедиции, нуг в Эфиопии часто в сильной степени засоряет посевы льна и встречается также в озимых посевах других культур. В связи с этим Н. И. Вавиловым было высказано предположение о происхождении культурного эфиопского нуга из местного сорняка. Помимо ботанико-агрономического изучения нуга и выяснения некоторых биологических его особенностей в результате опытных его посевов удалось сделать ряд ориентировочных выводов относительно техники культуры нуга в Советском Союзе.
Анализ привезенных образцов пажитника дал возможность впервые понять весь эволюционный процесс генезиса этой также совсем новой для нас культуры. В Эфиопии и горной Эритрее было выявлено все разнообразие признаков культурного пажитника subsp. culta (Alef.) Gams. Там было установлено большое разнообразие окраски семян, причем 2 формы оказались эндемичными для Эфиопии, форм и размеров листочков и 2 типа кущения. Произрастающая в Эфиопии группа культурного пажитника в количестве 6 разновидностей оказалась очень хорошо отграниченной и морфологически и географически, что позволило В. И. Серпуховой выделить ее как особый экотип — grex aethiopicae Serp.
В Эфиопии экспедицией наблюдалось любопытное явление вхождения в культуру из сорняков нового подвида пажитника subsp. jemensis Serp. Этот подвид был встречен в Эфиопии в качестве сорняка в посевах subsp. culta (в Годжаме) и в чистой культуре (в Анкобере). По-видимому, как предполагает В. И. Серпухова, subsp. jemensis из Эфиопии вместе с семенами эфиопского культурного пажитника попал в Йемен и там уже приобрел свое нынешнее значение, вытеснив более древнюю культурную форму. Последнее предположение тем более вероятно, что йеменский подвид является самым ранним из всех культурных пажитников.
Введение у нас в культуру пажитника в качестве пожнивной культуры может быть целесообразно ввиду его чрезвычайной скороспелости (вегетационный период, например, йеменского подвида всего 65 дней) и значительной урожайности (урожай зеленой массы достигает 200 ц/га и семян — 8—12 ц/га).
Еще один эфиопский эндем — листовая капуста (или горчица) Brassica carinata A. Br. — оказался чрезвычайно интересным и теоретически, и практически. В. carinata была найдена в Эфиопии в огромном разнообразии в отношении формы и величины листьев (до 10 разновидностей). Как показало ее изучение, в наших условиях она может быть использована главным образом как масличное растение и в меньшей степени как кормовое; в субтропических областях нашей страны она могла бы явиться кормовой культурой зимних посевов. По анализам биохимической лаборатории ВИРа, жира в ней содержится от 23 до 39%, причем масло по своему составу близко к маслу сарептской горчицы. Из других ее ценных качеств была отмечена (Т. В. Лизгуновой) исключительная урожайность семян (достигающая в отдельных случаях 150 г и выше на одно растение) при большой амплитуде вегетационного периода (от 110 дней до форм, недозревающих в условиях Воронежской области) и слабая поражаемость земляной блохой, чем она выгодно отличается от сарептской горчицы. Недостатками ее являются меньшая засухоустойчивость (чем у сарептской горчицы) и поражаемость в засушливых районах капустной тлей.
К интересным выводам привело также сопоставление данных морфолого-систематического анализа форм кресс-салата (Lepidium sativum L.) в связи с их географическим распределением.
М. С. Щенковой было установлено, что существуют 2 центра разнообразия кресс-салата — эфиопский и азиатско-европейский. Для эфиопского центра характерно наличие большого числа доминантных эндемичных форм, форм с осыпающимися стручками (что свойственно более примитивным формам), форм с трехстворчатыми стручочками (что указывает на древность этих форм). В отличие от эфиопского центра азиатско-европейский центр характеризуется наличием рецессивных форм.
Таким образом, при изучении мировой коллекции кресс-салата выяснилось, что первичным очагом формообразования кресс-салата явился небольшой высокогорный замкнутый район северо-восточной Африки — Эфиопия и Эритрея, откуда уже кресс-салат распространился по обширной территории, представляющей в настоящее время его ареал. Исходной формой кресс-салата явилась, по-видимому (как предполагает М. С. Щенкова), вновь установленная для Эфиопии в числе 4 форм разновидность var. vulgare, обладающая большим ареалом и большой амплитудой изменчивости.
Эволюция L. sativum L. в Эфиопии и Эритрее шла к наиболее сильной изрезанности листовой пластинки, причем в формировании некоторых разновидностей несомненно первенствующее значение сыграл синэкологический фактор. По направлению к востоку формы постепенно начинали терять некоторые свои признаки и приобретать новые.
Формы с курчавыми листьями возникли, вероятно, сравнительно недавно и не случайно поэтому имеют небольшой район распространения (приурочен к Франции, Италии, ФРГ, ГДР и Англии). В создании этих форм несомненно участвовал человек, и под влиянием сознательного отбора возник культурный экотип.
В Эфиопии среди сорных форм кресс-салата экспедицией были обнаружены 2 очень непохожих друг на друга синэкологических типа. Первый из них (var. nanum Stchenk.) представляет собой низкое растение нижнего яруса культурной ассоциации; он наиболее далек от типичного культурного кресс-салата. Второй (var. linicola Stchenk.) является сорняком льна и до известной степени имитирует последний по величине семян и большому росту растения.
Обычная культурная эфиопская форма похожа на этот льняной сорняк. Естественно поэтому предположение М. С. Щенковой, что этот синэкотип — L. sativum — перешел в культуру из посевов льна.
Таким образом, как в отношении нуга и пажитника, так и в отношении кресс-салата материал экспедиции оказался исчерпывающим для заключения об истории вхождения этих растений в культуру и для построения новых ботанических классификаций по этим культурам.
Собранный экспедицией в различных горных районах Эфиопии и Эритреи кориандр (Coriandrum sativum L.) был представлен оригинальными эндемичными формами с очень резко отличительными, по-видимому, доминантными признаками, к которым следует отнести высокий рост растения, толстый, сильно окрашенный антоцианом стебель, густую облиственность, сильную рассеченность листовой пластинки, укороченные междоузлия, темную окраску семян, плотный околоплодник, прочность соединения половинок плода, мощную розетку, позднеспелость, высокую урожайность, сильную осыпаемость и т. д.
Географическая отграниченность эфиопских рас кориандра, их эндемизм, наличие доминантных признаков дали повод Е. А. Столетовой выделить их в особый подвид subsp. vavilovii Stol.
Общность физико-географических условий произрастания эфиопского кориандра (область его культуры ограничена зоной 2100—2500 м над ур. м.) и отсутствие резких экологических различий явились несомненно причиной крайнего однообразия расового состава кориандра Эфиопии. Всего экспедицией были найдены в Эфиопии 3 формы, выделенные Е. А. Столетовой как f. aethiopicum Stol., f. abyssinicum Stol. и f. copticum Stol.
Эфиопский кориандр вследствие ряда отрицательных качеств практического значения в Советском Союзе не получил.
Значительный интерес представил материал по баджре (Pennisetum typhoideum Rich.) для выделения образцов, интересных для селекции.