Юрское время принесло немало нового как миру растений, так и в развитии животных.
Юрские леса уже сильно отличаются от каменноугольных: поредели папоротниковые заросли, очень размножились голосеменные растения и саговники. Саговники по виду похожи и на папоротники и на пальмы. Это — небольшие деревья с прямыми стволами, украшенные на верхушке длинными перистыми листьями. Они — потомки семенных папоротников и в свою очередь размножались семенами. До нашего времени выжили очень немногие из них.
В юрское время появилась еще одна группа — близкие родственники саговников, так называемые беннетиты. Но расцвет их относится к меловому периоду. Беннетиты тоже размножались семенами, которые были собраны в шишках.
Одни из самых замечательных юрских растений — гинковые. Один вид — гинко двулоиастная — и теперь живет на Земле (в Китае и Японии). Листья этих растений похожи на веер и собраны красивыми широкими куполами у верхушки. Их семена вкусом напоминают миндаль; древесина отличается большой прочностью. Разнообразные гинковые деревья были очень распространены на Земле в юрское время.
Все эти многочисленные растения энергично усваивали углерод (из воздуха) и накопляли в себе запасы сложных органических веществ, продолжая то дело, которое начали растения в предшествующие периоды. Роскошное развитие растительности подготовило неслыханный дотоле расцвет животной жизни.
С наступлением юрского времени животная жизнь на Земле обогатилась новыми формами. В морях эволюция рыб привела к появлению новых пород рыб — костистых. Они были сильными соперниками древних хрящевых рыб, всех этих акул, осетров, кистеперых и двоякодышащих. Стоит понаблюдать за движениями быстрых, вертких костистых рыб, чтобы понять, в чем их главное преимущество перед малоподвижными и неуклюжими хрящевыми породами. С середины мезозоя костистые рыбы начинают быстро развиваться. Они образуют множество семейств, родов и видов, которые заполняют и океаны, и моря, и озера, и реки. Даже величайшие морские глубины, в которых, казалось бы, никакая жизнь невозможна, дают приют некоторым породам костистых рыб. На эту огромную глубину не проникает даже свет.
Постоянное спокойствие прохладной воды изредка нарушается появлением странных, невиданных форм глубоководных существ. Некоторые из глубоководных рыб почти лишены глаз — от этих органов у них сохранились лишь маленькие зачатки, как у крота; у некоторых глаза вовсе исчезли, зато на переднем конце морды находятся огромные светящиеся пятна. У других имеются выросты со световыми органами на концах. Испускаемый рыбой свет привлекает к ней добычу, которая и в морских глубинах неудержимо стремится к свету, как ночные бабочки к горящей свече. На этих недоступных глубинах царит жестокая война и взаимное пожирание. Там есть рыбы с огромными пастями, с растяжимым, как резиновый пузырь, желудком, с длинными острыми зубами. Глубоководной сетью случалось вытаскивать оттуда прожорливого хищника с прозрачным телом, в огромном желудке которого еще мерцала недавно проглоченная им светящаяся рыба.
Борьба за жизнь загнала некоторых костистых рыб в эти чудовищные глубины; там эти рыбы приспособились к условиям, в которых, казалось бы, жить никому невозможно. Но огромное большинство рыб новой формы — костистых — расселилось по морям и рекам, вытеснив почти совсем прежних обитателей — акул и других хрящевых рыб.
Жизнь на суше в этот период тоже продвинулась вперед. Леса, степи и болота обогатились многими породами пресмыкающихся. Эти животные были еще больше земноводных приспособлены к жизни на суше. Пресмыкающиеся могли уже окончательно порвать с водой. Они — настоящие обитатели лесов, полей, гор и долин.
Мы знаем, что они произошли от земноводных. Как это совершилось?
Мы видели, что у некоторых рыб в борьбе за существование развились легкие, и эти рыбы, начиная еще с каменноугольного периода, стали постепенно превращаться в земноводных, широко расселившихся затем по Земле. Будучи связаны с водой, земноводные не могли поселиться где-нибудь в глубине страны, в какой-либо пустынной местности, где днем печет яркое солнце. Их кожа должна быть постоянно влажной, они хорошо себя чувствуют только в сырых местах. Вспомните лягушку.
Вернемся на минутку к концу палеозоя, когда резко стал меняться климат. Наступило оледенение. В то же время происходило поднятие огромных пространств суши. Океаны и моря отступали. Болот стало несравненно меньше. Появились обширные сухие равнины, а местами и пустыни. Земноводным пришлось туго в новой обстановке: мало стало воды для развития икры, для поддержания влажности кожи. Приспособления, которыми обладали земноводные, теперь оказались недостаточными для жизни на суше. У некоторых из них, как например у наших жаб, кожа покрыта бородавками. Существовали и покрытые чешуей. Этим легче всего было перебраться в сухие места и дать начало новым породам. Но и с ними должны были при этом произойти большие перемены. Прежде всего — в способе размножения. Откладывание икры стало невозможным. Оно заменилось иным способом развития. Прежде всего, икринки начали дольше задерживаться в теле, где вырастали и покрывались плотной оболочкой. По одного этого было мало.
Надо принять в расчет еще то, что икринки земноводных очень многочисленны и вылупившиеся из них личинки дышат жабрами. Они долго плавают в воде и питаются там той пищей, которую находят в иле и — на водяных растениях. С переходом к наземной жизни такое развитие стало уже невозможным. На суше эти беспомощные рыбообразные личинки обречены на гибель. Но они выживают, если икринки превращаются в яйца, а жаберное дыхание заменяется легочным. Ни у пресмыкающихся, ни у их потомков — птиц и млекопитающих — никогда жаберного дыхания не бывает ни во взрослом состоянии, ни в зародышевой жизни. Даже если эти животные снова возвращаются к жизни в воде, как например киты, они для дыхания поднимаются на поверхность воды и набирают в легкие воздух. Это — важная перемена, за которой неизбежно последовали и другие. Так, огромным преимуществом в борьбе за существование было образование у пресмыкающихся двух особых зародышевых оболочек, которые остались у всех птиц и млекопитающих. Одна из них называется водной оболочкой (амнион), другая — дыхательной (аллантоис, мочевой мешок). Обе эти оболочки служат для того, чтобы развивающийся зародыш мог пользоваться атмосферным воздухом.
Яйцо пресмыкающегося или птицы сильно отличается от икринки рыбы или земноводного. В яйце собран питательный желток — запас продовольствия для зародыша, который сам себе не может добывать пропитания, как головастик лягушки. Этого продовольствия хватает зародышу на все время его развития, пока он не станет способным питаться самостоятельно (у пресмыкающихся).
Сложное яйцо пресмыкающегося покрыт о защитной оболочкой — скорлупой, — далеко не такой твердой, как. у птиц. Яйца откладываются на землю, где и происходит их развитие. Как только образуется зародыш, из его брюшной стенки вырастает двойная складка, которая разрастаясь окружает зародыш целиком. Между обеими складками скопляется жидкость, за что эти складки получили
название «водной оболочки». Эта оболочка отделяет зародыш от окружающего мира с его опасностями и неожиданностями. Если кто-нибудь толкнет или покатит яйцо, водная оболочка, как хорошие рессоры, предохранит его от сотрясения. Если воздух сильно нагреется, водная оболочка не даст яйцу перегреться или высохнуть; если внезапно станет холодно, как бывает по ночам в местах с сухим климатом, оболочка и тут придет зародышу на помощь: холод не так скоро доберется до него через слой воды.
Другая зародышевая оболочка — дыхательная, или мочевой мешок, — возникает сходным путем, как и водная оболочка, и тоже состоит из двух слоев. Она служит главным образом для дыхания воздухом. В связи с этим мочевой мешок лежит снаружи от водного мешка, т. е. между этим последним и скорлупой яйца. Такое его положение вполне понятно: ведь он должен находиться как можно ближе к наружному воздуху, чтобы поглощать из него необходимый для дыхания кислород и отдавать скопляющийся в зародыше углекислый газ. На поверхности мочевого мешка ветвится густая сеть кровеносных сосудов, связанных с сосудами зародыша. По кровеносным сосудам кислород из мочевого мешка переносится к зародышу.
Яичная скорлупа пронизана множеством мелких отверстий, которые хорошо видны через увеличительное стекло. Через эти отверстия кислород все время просачивается в яйцо, а углекислый газ выходит из него. Пока зародыш развивается, яйцо энергично дышит. Если эти отверстия замазать, покрыв, например, яйцо лаком, то зародыш скоро погибнет от задушения, как человек, которому сдавили горло. Стало быть, мочевой мешок служит для дыхания и работает, как легкие, а не как жабры. Положенное в воду яйцо не может развиваться, и зародыш задыхается, как всякое легочное животное, погруженное в воду. Такие яйца, снабженные водной оболочкой и мочевым мешком, пресмыкающиеся откладывают в песок или прячут в укромной норке, согреваемой солнцем. Через несколько недель из них вылупляется подвижная молодь. Если же пресмыкающимся иногда приходится жить в воде, как например крокодилам или морским черепахам, то для размножения и кладки яиц они все же выходят на берег.
Ясно, что пресмыкающиеся с такими привычками и приспособлениями легко могут уже жить в совсем сухих местностях. Действительно, многие из них постоянно живут в пустынях. Земноводные же, если иногда и могут взрослыми прожить в очень сухом месте, то уже размножаться там им затруднительно.
Юрский период можно с полным правом назвать веком пресмыкающихся. Процветанию их помогал теплый равномерный климат того времени, без резких смен жары и холода. Было всюду тепло — как в тех странах, где теперь жаркий климат, так и в тех, где мы живем, т. е. в умеренном климате, и даже в холодных областях дальнего севера. Круглый год стояла ровная летняя погода. В таких местах, которые теперь постоянно покрыты ледяной корой, как Гренландия, тогда царил мягкий и теплый климат. Устройство земной поверхности в юрское время тоже благоприятствовало размножению и расселению пресмыкающихся. Тогда на Земле было мало гор и других возвышенностей, которые препятствовали бы передвижению животных. Все это подготовило небывалый расцвет жизни на суше.
Нам трудно даже представить себе, как велико было тогда господство пресмыкающихся. В нашем климате пресмыкающиеся малозаметны. Изредка шмыгнет в сухую траву зеленая или серая ящерица, еще реже попадется уж или гадюка, и совсем редко удается увидеть на воле черепаху. Крокодилов же мы знаем только по зоологическим садам да по книжкам. Правда, в теплых краях еще и теперь можно лицом к лицу столкнуться и с крокодилом и со страшными змеями — удавом, гремучей змеей, очковой; и сейчас можно увидеть там огромных черепах, на которых человек мог бы ездить верхом. Но современные чудовища — жалкая мелюзга по сравнению с теми, которые жили в юрском периоде. Тогда они были широко распространены по всей Земле. И больше всего было таких, которые давным-давно совершенно исчезли и уступили свое место новым победителям в жизненной борьбе.
В юрское время чудовищные рептилии кишели всюду. Одни из них медленно и шумно бродили по лесам, сваливая своим тяжелым телом огромные деревья, обгладывая их и оставляя за собой след, как от бурелома. Другие, еще более крупные, жили в болотах и опустошали целые заросли. К их числу принадлежали самые большие из когда-либо живших наземных животных. Одно из этих чудищ — бронтозавр — достигало в длину почти 20 метров и в высоту 5 метров. А весила эта ящерица примерно 40 тонн! И эта огромная туша мяса управлялась совсем маленьким мозгом, сидевшим в небольшой головке! Надо думать, что бронтозавр не отличался ни сообразительностью, ни быстротой движений. Да едва ли это и было ему нужно. Кто осмелился бы напасть на такого силача и великана? Таких отважных хищников в те времена еще не было. Да и трудно было на него напасть. Свое время бронтозавр проводил в воде, где целый день наслаждался пережевыванием мягких водяных растений. В воде его тело было очень устойчиво, потому что ноги были толсты, как бревна, и тяжелы, а жирная спина, укрепленная на пустых внутри, очень легких спинных позвонках, не была тяжелой. Там, где бронтозавру было по шею в воде, всякому хищнику пришлось бы пробираться вплавь. Такое положение не очень удобно для нападающих.
Компанию бронтозавру могли составить другие, такие же огромные растительноядные ящеры, как например диплодок, который был еще длиннее бронтозавра. Огромная туша диплодока держалась только на растительной диете: растительного корма можно было тогда получить вволю, а достать столько животной пищи, чтобы кормить это огромное тело, было уже затруднительно. Как теперь, так и в юрское время самые крупные наземные животные были растительноядными. Но никакой нынешний слон не может сравниться ни по росту, ни по весу с тогдашними пресмыкающимися. Они были, по крайней мере, в пять раз больше слонов. На растительный способ питания прямо указывает строение зубов диплодока: зубы его — маленькие и слабые и могли служить только для захватывания мягких растений. Ноздри открывались на верхней стороне головы; это было очень удобно животному, которое дышало воздухом, но проводило свое время в довольно глубокой воде.
Рядом с этими огромными, но миролюбивыми вегетарианцами жили и свирепые хищные пресмыкающиеся, признававшие только мясную пищу. Своими огромными острыми зубами они наводили на тогдашний живой мир не меньше ужаса, чем теперь львы и тигры.
Мы уже говорили об одном из древнейших хищных пресмыкающихся, об открытой в пределах нашего Союза иностранцевии. Потом число хищников увеличилось. Один из них — мегалозавр — обитал в Западной Европе. Огромные кости его ног были пустыми внутри, что облегчало прыжки; тому же служили и пустоты в позвонках. Это животное, вероятно, лежало в высокой заросли в ожидании добычи или подстерегало ее, спрятавшись под кустами. Добычей были, надо полагать, главным образом мелкие животные. Если какая-либо зазевавшаяся ящерица, неосторожно охотясь за насекомыми, приближалась к хищнику, он мгновенно вскакивал на ноги и одним-двумя прыжками настигал жертву. Острые когти, которыми были вооружены его лапы, вонзались в кожу жертвы, проникая в промежутки между чешуями или разрывая кожу. Хищник уносил свою жертву с поля битвы так, как кошка уносит добычу. А потом он пускал в дело свои похожие на сабли зубы.
Родственником его был небольшой ящер, известный под названием компсогната. Он достигал в высоту всего 35—40 сантиметров. Глядя на его скелет, легко представить себе, что он прыгал или бегал в полувыпрямленном положении на двух задних ногах, как птица.
Самым большим из всех хищных ящеров был тираннозавр, действительно «ужасный ящер», «динозавр», как называют в науке всю данную группу вымерших пресмыкающихся. В длину он достигал 12—14 метров, а в высоту 5—б метров. Теперь на Земле нет такого огромного хищника. Однако он не был очень тяжел на подъем. Об этом свидетельствуют пустоты в его костях, облегчавшие вес тела. Жил он, по-видимому, в самом конце юрского и в следующем, меловом, периоде.
В юрское время в Северной Америке среди множества больших и маленьких «завров», т. е. ящеров, жило еще одно чудище, умолчать о котором невозможно. Когда его остатки были выкопаны из земли, самой странной особенностью, которая всем бросалась в глаза, были огромные костяные пластины, торчавшие на его спине. Пластины были неодинаковой формы и в поперечнике достигали метра. Череп оказался изумительно маленьким для такого огромного животного и имел короткие, толстые челюсти. Внимательно всмотревшись в устройство черепа, находим, что у этого животного были довольно большие глаза и, по-видимому, неплохое чутье: ка это указывают крупные глазницы и большая полость носа. В челюстях сидел ряд зубов. Когда они стирались, на их место вырастали новые. Они указывают, что питался он мягкой растительной пищей. Но не зубы были самым сильным местом у этого чудища.
Спинные позвонки имели огромные отростки, крепкие и раздвоенные на конце, которые поддерживали тяжелые костные шиты. Передние ноги были толсты и коротки, с пятью пальцами, задние значительно длиннее и сильнее. Если к этому прибавить, что сзади тянулся сильный хвост, то нетрудно догадаться, что животное нередко держалось на задних ногах, опираясь при этом на хвост, как на треножнике, подобно теперешним кенгуру. На задних ногах было только по три пальца, одетых копытами. Передние ноги могли довольно свободно двигаться в разных направлениях, как передние конечности обезьян, и помогать схватыванию пищи, а в случае нужды и обороне животного. Но для этой цели лучше мог служить сильный хвост, вооруженный могучими острыми шипами: одним взмахом его можно было сбить с ног, а то и убить любого хищника, осмелившегося напасть на стегозавра, как назвали ученые описываемое животное. Одной из удивительных особенностей стегозавра было устройство его спинного мозга. Мы уже сказали, что его головной мозг был очень мал. Зато спинной мозг в области крестца сильно расширялся и как бы образовал дополнительный мозг, бывший значительно больше головного. Этот «мозг», очевидно, служил для регулирования движений. Такой зверь, действительно, был «задним умом крепок».
Овладев сушей, ящеры так сильно размножились, так густо населили Землю, что стали испытывать тесноту. Некоторые из них могли найти для себя больше простора и пищи в воде. Многие пресмыкающиеся, приспособившиеся к жизни вдали от воды, снова возвращаются в родную стихию, в воду! Но нельзя повернуть назад колесо истории как человеческой, так и животного мира. Вернувшись в воду, пресмыкающиеся сохранили все свои главные приобретения и приспособления для жизни на суше и не превратились обратно в земноводных. Они остались легочными животными, дышащими атмосферным воздухом, они не начали метать икру в воде, они сохранили свой развитой, хорошо окостеневающий скелет. Вместе с тем они приобрели и некоторые новые особенности, нужные для водного существования, и по внешности сделались более или менее похожими на рыб.
Самое знаменитое водное пресмыкающееся мезозойского времени — рыбоящер, или ихтиозавр. Это был сильный пловец, снабженный прекрасным мотором для быстрого движения по воде в поисках добычи, которую он схватывал своими могучими челюстями. Его мотором был длинный мускулистый хвост; боковые ласты помогали быстроте и точности движений. Голова заострялась на конце, ъ все тело имело обтекаемую форму, как веретено, что уменьшало сопротивление воды при быстром движении. Ростом ихтиозавр доходил до 8 метров и был так силен, что перед ним отступали самые могучие акулы. Охотился он за рыбами, хотя его огромная пасть, усаженная острыми зубами, могла схватить любую добычу. По бокам головы сверкали огромные глаза, окаймленные кольцом защищавших их косточек. Что касается внутреннего устройства, то о нем прекрасно сказал знаменитый Кювье, основатель науки об ископаемых животных: «У ихтиозавра мы находим морду дельфина, зубы крокодила, голову и грудную кость ящерицы, ласты кита и позвонки рыбы!» Таково странное смешение признаков, объединившихся в скелете ихтиозавра.
Если у этого животного так перемешаны признаки разных групп, то какое право имеем мы утверждать, что оно дышало легкими, как всякое пресмыкающееся, а не жабрами, как рыбы? Ведь легкие не сохранились в ископаемом виде. Для решения этого вопроса путь таков: жабры рыб всегда поддерживаются особенными костями, которые называются жаберными дугами. Ни малейшего следа этих дуг не найдено, хотя скелетов ихтиозавров выкопано очень много. В некоторых музеях давно уже хранится по нескольку дюжин их. Кроме того, устройство носовой полости и ноздрей у ихтиозавра совершенно такое же, как и у других пресмыкающихся: ноздри оканчиваются отверстиями не на конце верхней челюсти, как у рыб, а впереди глаз, и от них в черепе идут особые проходы, по которым воздух из ноздрей проникал в дыхательное горло и легкие. Нуждаясь в воздухе для дыхания, ихтиозавры были вынуждены от времени до времени подниматься на поверхность воды. Хвостовой плавник ихтиозавров устроен сходно с рыбьим; он стоит отвесно и особенно хорошо приспособлен к быстрым и сильным движениям в воде. Интересно хвостовой плавник ихтиозавра сравнить с китовым. У кита плавник лежит поперечно — в горизонтальной плоскости и гораздо меньше помогает быстроте движения в этой плоскости. Киту такое положение плавника выгодно, так как дает возможность с его помощью быстро подняться из глубины воды на поверхность для дыхания. Кит, как теплокровное млекопитающее, несравненно больше нуждается в свежем кислороде, чем ихтиозавр, который благодаря своей холодной крови испытывает меньшую потребность в кислороде. Не будь у кита расположенного так плавника, он не имел бы средств с нужной быстротой выплыть на поверхность моря, тем более, что и боковых плавников у кита всего одна пара—передние. У рыбоящера же имеются обе пары плавников — передними задние, и они, конечно, помогали ему выплывать из глубины в верхние слои воды.
Ихтиозавры кишели в морях начала юрского времени и пожирали несметное количеств мелкой и более крупной рыбы. У нас есть прямые доказательства этого; рядом с их скелетами находят окаменелые же выделения этих животных, так называемые копролиты; это — скопления непереварившихся чешуй хрящевых рыб, которые, как мы знаем, были в те времена особенно многочисленны.
Остатки других животных, находимых вместе с костями ихтиозавров, показывают, что эти животные плавали на небольшой глубине, не очень далеко от морских берегов. И действительно, мог ли дышащий воздухом рыбоящер опускаться в настоящую морскую пучину? Ведь ему пришлось бы тратить слишком много времени и сил, чтобы подняться вверх для дыхания.
Выходили ли когда-нибудь ихтиозавры на берег? Раньше ученые думали, что ихтиозаврам приходилось это делать для кладки яиц. Однако трудно допустить, чтобы ихтиозавры со своими плавниками и голой кожей осмеливались выбираться на сушу. Как же они размножались? Внутри скелета взрослого ихтиозавра иногда находили маленькие скелеты ихтиозавров же. Эти маленькие скелеты всегда были совершенно целыми, даже неповрежденными. Если бы ихтиозавры пожирали своих детенышей, то проглоченные ими кости были бы оторваны одна от другой, раздроблены, перекушены и т. п. Но допустить, что своих детенышей ихтиозавры всегда глотали в целом виде, невозможно. Стало быть, надо думать, что они были живородящими и что як яйца не откладывались в песок, а развивались в теле матери до того времени, когда зародыш уже сможет самостоятельно плавать в воде и ловить рыбу. Что в этом нет ничего невозможного, Доказывается тем, что и среди современных ящериц тоже существуют живородящие.
В жизни природы того времени ихтиозавры занимали такое же место, какое теперь занимают в ней киты. Они даже некоторыми внешними особенностями были похожи на китов: имели голую кожу, ноздри их сидели близко к глазам, как у китов, челюсти были сильно вытянуты. Но это странное сходство никак нельзя объяснять тем, будто бы ихтиозавры родственны китам и будто киты произошли от ихтиозавров. Это сходство показывает только, что сходные условия жизни приводят к сходству в некоторых признаках. Совершенно так же киты некоторыми особенностями похожи на рыб, но, конечно, ни в каком близком родстве с рыбами не состоят.
Как ни сильны, как ни многочисленны были ихтиозавры, но настало время, когда и их дни стали близиться к концу. Пресмыкающимся пришлось уступить свое место на Земле другим животным, лучше их организованным. В свое время пресмыкающиеся достигли преобладания, но начав отставать в борьбе за жизнь, почти вымерли к концу мелового периода. Крупные события на Земле привели в это время к вымиранию и многих других древних пород животных и растений.
А ведь как широко расселились в свое время эти вымершие теперь организмы! Их остатки были найдены и в Европе и в Индии, и в Северной Америке, и в Африке, и в Австралии, и даже в Арктике.
Климат в те времена во всех этих местах был почти одинаковый и притом мягкий и теплый, полутропический. И можно думать, что именно перемена климата была первым сильным ударом, приведшим к их вымиранию. Появление других морских животных, оспаривавших у них добычу, было, другой причиной гибели. Исчезновению ихтиозавров способствовало, конечно, и вымирание самой добычи — некоторых беспозвоночных животных и хрящевых рыб.
В эго время происходило усиленное вымирание еще двух больших групп животных: вымирали аммониты и белемниты — беспозвоночные животные, принадлежащие к мягкотелым, или моллюскам. Обе эти группы были очень многочисленны, начиная с первой половины палеозоя и водились в морях во множестве пород. Бесчисленные раковины их, сохранившиеся в разных пластах Земли, прежде всего привлекают внимание геолога, изучающего ископаемый мир.
Обыкновенно эти раковины служат лучшими руководителями при определении древности того или другого пласта земной коры. Каждому пласту, каждому его подразделению — слою, или ярусу, — свойственны свои породы аммонитов со своими особенностями в устройстве раковины, особенностями, которые легко заметить и удобно описать. И аммониты и белемниты принадлежат к тому классу мягкотелых животных, который называется «головоногими».
Это — исключительно морские животные. В современных морях и океанах живет не много головоногих моллюсков: осьминоги, каракатицы да кораблики с красиво закрученной раковиной. Кораблик — очень древнее животное, сохранившееся почти без изменений с палеозойской эры. Его и считают близким родственником аммонитов и белемнитов. У большей части аммонитов, как и у кораблика, раковина была закручена спирально в одной плоскости и делилась внутри многими перегородками на ряд следующих одна за другой камер. Сам моллюск сидит в ближайшем от входа в раковину помещении, в так называемой жилой камере, тогда как все остальные камеры, лежащие позади жилой, наполнены газом и называются поэтому «воздушными камерами». Проходя через середину перегородок тянется вдоль всей раковины особый орган — сифон, в котором находятся кровеносные сосуды. Моллюск имеет сложную организацию, обладая хорошо развитыми органами чувств, нервной системой, жабрами и мускулистой ногой. Предполагают, что аммониты были хищными животными, одни — хорошо плававшими, другие — ползавшими по морскому дну. Белемниты имели внутреннюю раковину с длинным пальцевидным клювом, который обычно лишь и сохраняется. Это — так называемый «чортов палец».