Технический вред. Дубовая древесина, выращиваемая в лесах Крыма, идет исключительно на удовлетворение потребностей внутреннего рынка, снабжая его строевым материалом и топливом.
Для Крыма строевая древесина является остродефицитным материалом, который приходится доставлять за многие сотни километров из северных, более лесистых районов страны. Поэтому снижение и без того ограниченного выхода ценного строевого леса вследствие повреждения его усачом наносит ощутимый ущерб этому району.
Несмотря на наличие ходов усача, менее поврежденная древесина в связи с дефицитностью стройматериалов часто используется в различного рода хозяйственных постройках. В Крыму нередко используются в строительстве домов, сараев и т. д. материалы, которые несут на себе следы повреждения усача. Эти повреждения снижают техническую крепость древесины, вызывают разрушение ее грибками и таким образом являются причиной более быстрого ее износа.
Можно указать на целый комплекс грибных болезней, сопутствующих развитию дубового усача. Так, при обследовании лесов Крыма совместно с В. Н. Братусем мы констатировали сильное распространение целого ряда грибных заболеваний дуба, которые, как правило, распространялись от ходов усача, облегчающих проникновение заболеваний в древесину. В. Н. Братусь (1950) указывает на следующие виды грибов: Stereum hirsutum Lloyd, Forms torulosus Lloyd, Stereum jrustulosum Fr., Hymaenochaete rubiginosa Sсlir., Armiliaria mellea Quel., обнаруженных в древесине, заселенной дубовым усачом. Из названных грибов наиболее распространенными в ходах усача являются Stereum hirsutum Pers., Fomes torulosus Lloyd. «Белая гниль древесины», вызываемая грибком Stereum hirsutum, как правило, начинается в комлевой части стволов, испещренных ходами дубового усача. Эта гниль может проникать глубоко внутрь ствола, иногда до самого центра. Даже молодые деревья, пораженные усачом и смешанной белой гнилью, бывают настолько разрушены, что один человек легко может обломать их у самой земли руками.
Развитие полупаразитных грибов является следствием общих причин, вызывающих снижение устойчивости насаждений, но проникновению и развитию этих грибов в дереве чрезвычайно благоприятствуют именно повреждения дубового усача.
Гниль, как правило, начинается в той части ствола, которая повреждена усачом. Неоднократно приходилось наблюдать распространение гнили и даже образование плодовых тел в самих ходах усача.
Порослевые стволы, смолоду пораженные усачом и грибными заболеваниями, быстро утрачивают свою устойчивость и вскоре выпадают из насаждения.
Интересно отметить тот парадоксальный факт, что эти грибные заболевания наиболее сильно распространены в самых сухих и прогреваемых участках насаждений по «чахилам», а не во влажных типах леса, потому что порослевые дубовые насаждения на шиферных и каменистых горных склонах наименее устойчивы и сильнее всего повреждены дубовым усачом, по ходам которого они проникают в дерево. Несмотря на сухость климата, различного вида древесные гнили в нижнегорном поясе в порослевых лесах Крыма получили чрезвычайно широкое распространение. Очевидно, для этих грибных болезней большое значение имеет не столько относительная влажность воздуха, сколько наличие благоприятного материала для их развития в виде ослабленных и поврежденных дубовых порослевых стволов.
Кроме того, следует отметить весьма своеобразный косвенный вред, который причиняют повреждения усача лесному хозяйству Крыма, — это создание убежищ для других вредителей леса. В период депрессии непарного шелкопряда, например в 1948 г. в Крыму, мы не могли обнаружить его яйцекладок в обычных местах на стволах. В то же время в старых ходах усача яйцекладки непарного шелкопряда представляли собой обычное явление. Некоторые образцы повреждений усача, доставленные из Крыма в виде небольших отрубков и помещенные в лаборатории, в середине зимы сплошь покрылись молодыми гусеницами непарного шелкопряда, яйца которого были скрыты в ходах. Там же было обнаружено несколько старых его куколок и остатки бабочек.
Таким образом, старые ходы усача, вероятно, являются очень удобным местом для непарного шелкопряда, в котором может происходить постепенное и малозаметное накопление вредителя.
Физиологический вред. До сих пор в нашем представлении большой дубовый усач был типичным техническим вредителем, повреждающим преимущественно наиболее толстомерные дубы и снижающим выход таких деловых сортиментов, как ванчес, рунда, пиловочник. Для старых насаждений значение физиологических повреждений, естественно, отступало на второй план, так как такой крупномерный лес, по существу, уже был спелым, и возникала необходимость только в его своевременном использовании.
В дубовых насаждениях Крыма усач наносит гораздо больший физиологический вред, чем технический. Поселившись на дубовом пне, личинки по мере его использования начинают повреждать и молодую поросль, подгрызая ее у самого основания.
В результате происходит не только разрушение материнского пня и снижение его побегопроизводительной способности, но и гибель молодой поросли. При осмотре лесосек часто обращают на себя внимание усохшие или усыхающие порослевые побеги, погибшие вследствие подгрызания их личинками усача.
Разрушив надземную часть пня, личинки начинают повреждать основания корней, забираясь все глубже, даже ниже поверхности земли, проделывая свои ходы и перегрызая не только крупные корни, но и корни толщиной в 2—3 см, где иногда устраивают куколочную колыбельку.
Свободного перехода их из одного корня в другой мы никогда не наблюдали и сомневаемся в возможности этого, так как для вгрызания в древесину личинка нуждается в прочном упоре.
Строение хода и куколочной колыбельки при поселении на таких корнях уже не имеет того типичного вида, который был описан раньше, так как ограниченные размеры и форма материала заставляют личинку приспосабливаться к ним.
Ходы, проделанные личинкой в корнях, могут быть весьма длинными, и ей бывает трудно удалять излишки буровой муки через будущее лётное отверстие. В этом случае личинка выгрызает в корне дополнительное боковое отверстие и выталкивает буровую муку наружу сквозь небольшой слой земли, причем это часто случается тогда, когда личинка находится ниже поверхности земли. Это явление широко распространено в порослевых насаждениях нижней горной гряды и на каменистых склонах. Совместно с другими неблагоприятными факторами оно ведет к постепенной дегенерации насаждений, прежде всего в местах, наиболее трудных для роста леса.
Нам неоднократно приходилось наблюдать (например, в насаждениях Крымского государственного заповедника по границе с Бахчисарайским лесхозом) выступающие на поверхность земли многочисленные кучки буровой муки, выбрасываемой личинками из поврежденных ими корней на глубине 2—3 см. Лётное же отверстие для выхода жука личинки всегда устраивают выше поверхности земли.
В тех местах, где эрозионные процессы обнажили поверхностно расположенные корни дуба, последние охотно используются усачом для заселения.
А. А. Рихтер (1942) считает существенным отличием в экологии большого дубового усача С. cerdo по сравнению с большим плодовым усачом С. dux то обстоятельство, что С. cerdo окукливается обычно в древесине ствола, тогда как у С. dux местом окукливания, как правило, служат корни. Однако такая особенность характерна только для типичных мест размножения усача. При размножении же в насаждениях кустарникообразного дуба С. cerdo обычно поселяется и окукливается в корнях. Таким образом, место окукливания не может служить признаком, характеризующим различные виды, а свидетельствует о биологической пластичности обоих видов, приспособляющихся к условиям среды, так как возможность для развития имеется в данном случае только в корнях. Действительно, заселение усачом ветвей столь малого диаметра наблюдалось нами в исключительных случаях тогда как окукливание в корнях представляет собой обычное явление, В данном случае вполне приемлемо то объяснение, которое дает А. Рихтер (1942) для плодового усача: только корни, погруженные в почву, могут обеспечить от высыхания крупное насекомое на продолжительный период окукливания и дозревания жука в ходе до вылета.
При сильном заражении дерева в результате совместной деятельности личинок, особенно при наличии других неблагоприятных условий, отдельные поврежденные места сливаются между собой, появляется суховершинность и происходит сплошное отмирание какой-либо стороны или даже всего дерева.
В качестве примера можно сослаться на насаждения в кв. 92 Биасальского лесничества Бахчисарайского лесхоза, расположенные на вершине и по юго-восточному склону. Среди этого изреженного и сплошь суховершинного насаждения белеют отдельные усохшие стволы с опавшей корой, источенные в комлевой части личинками усача, как губка. У основания тех деревьев, которые сохранили еще отдельные зеленые ветви, лежат кучи буровой муки, и кора усыпана опилками. На других стволах чернеют натеки дубового сока, и в тихое время можно издалека услышать скрипение личинок, грызущих древесину. В таких местах один человек без особого напряжения может вывалить зеленый дуб, диаметром в 15—20 см (60—80 лет), с корнями, которые в значительной степени уже изъедены личинками и разрушены древесными гнилями.
Такое состояние некоторых насаждений нашло свое отражение даже в хозяйственных мероприятиях, а именно: ликвидация этих «очагов» производится путем простого выламывания усыхающих дубов, причем во избежание злоупотреблений к этой работе допускаются только рабочие без инструментов. Такая своеобразная заготовка поврежденного леса имела место в Михайловском лесничестве Бахчисарайского лесхоза в 1947 г., в частности, в местах с особенно неблагоприятными условиями местопроизрастания — в «чахилах».
Таким образом, к основным причинам, способствующим возникновению ранней суховершинности и массовому усыханию порослевых дубовых насаждений в Крыму, необходимо отнести и повреждение их личинками большого дубового усача.