Типологи-фитоценологи большое внимание уделяют названиям типов леса.
При этом они предпочитают латинские названия, как «международные», и игнорируют народные названия. «Даже такие термины, сравнительно хорошо известные, как, например, «бор», «согра», «рамень», «чернь», в разных местностях употребляются не в одинаковом смысле, типы с такими названиями, если к тому же они недостаточно хорошо описаны, будут трудно понимаемы и сравниваемы между собою. Поэтому надо предпочесть названия более общепонятные и даваемые по какому-либо характерному признаку».
Нецелесообразными, по мнению В. Н. Сукачева, являются термины «бор», «суборь», «дубрава» также потому, что они «являются еще наследием морозовского подхода к коренным типам как к образцам, которые лесовод должен восстанавливать и которым он должен следовать при культуре леса, подхода, который надо решительно отвергнуть. На месте «судубрав» или «дубрав» сплошь и рядом будут создаваться культуры других, более ценных, нежели сосна и дуб, пород, хотя бы, например, орехов и бархатного дерева». Из последнего замечании вытекает, что термины «бор», «суборь», «дубрава» созданы совсем недавно, всего лишь в морозовский период и что с ними обязательно связано беспринципное подражание коренным типам леса. Не человек, не его логика и опыт управляют лесовозобновлением, а термины. Чтобы в дубравах не садить дуб, а садить орехи и бархат, следует называть дубраву по-латыни, например Quercetum aegopodiosum…
Неясным остается, почему орехи и бархат во всех случаях более ценные породы, чем сосна и дуб? Если они стали таковыми «наперекор Морозову», то едва ли этот повод может оправдать столь категорическую рекомендацию. Нельзя «сплошь и рядом» отбрасывать сосну и дуб, ценнейшие наши породы, имеющие свое будущее!
Но если подсчитать, сколько латинских названий одни и те же или разные ботаники дают отдельным типам леса, то едва ли нам удастся разобраться во всей латинской синонимике фитоценозов и ассоциаций. Вспомним хотя бы такие из них, как Pinetum plano-pleuroziosum или Р. declivo-pleuroziosum, что в переводе означает «сосняк плоско-моховой» и «сосняк покато-моховой» (названия даны по признакам рельефа); Pinetum cladinosum, Р. xero-herbosum, Р. sorbosum, Р. sicco-vacciniosum (сухо-брусничный) В. Н. Сукачева; Quercetum salinum, Q. subsalinum, Q. vallense H. А. Коновалова (что означает «дубняк соляной», «дубняк подсоленный», «дубняк долинный»); Nemorus-тип (от nemus, что означает лес, роща) С. С. Архипова, являющийся синонимом дубравы; «оксалидозники» и «миртиллезники» С. Я. Соколова. Признавая, что эти названия звучат дико, В. И. Сукачев все же мирится с тем, что они вошли в обиход типологов-ботаников. Вот какую терминологию фитоценологи признают «общепонятной».
Лесоводы имеют все основания предпочесть искусственной, псевдоклассической терминологии более простые, выкристаллизовавшиеся народные названия типов леса, в которые, как мы уже это отмечали, вложено представление о единстве леса и его местообитания. Прибегать к творчеству терминов следует лишь в крайних случаях, когда это вызывается действительной необходимостью. Кроме того, названия «бор», «суборь», «рамень», «дубрава» имеют гораздо меньше синонимов, чем латинские названия типов леса. Последние уместны лишь в применении к названиям растений и животных, к названиям медикаментов и другим, более индивидуальным, резко отграниченным и более устойчивым вещам и явлениям, чем пестрые и меняющиеся растительные группировки.
Г. Ф. Морозов писал: «В науке много терминов заимствовано у народа. Откуда такие термины как подзол, глей, солонец, как не от народа». Подчеркивая необходимость рассматривать растительность и среду в единстве, Морозов указывал: «Необходимо умение сразу смотреть и на лес, и на занятую им среду; такое обобщение давно уже живет в вековой мудрости народа, крылатыми словами отметившего совокупность территории и лесного ее населения, степень их соответствия друг другу в таких терминах, как рамень, сурамень, суборь, согра и т. д. Народные названия, которые в одном или двух словах соединяют в себе основные признаки состава леса и среды, являя собою синтез как со стороны насаждения, так и территории, будучи притом кратки и выразительны, имеют все права на существование». Нельзя не согласиться с этими справедливыми высказываниями классика русского лесоводства о ценности народной терминологии в науке вообще и в лесоводстве в частности.
В наших описаниях типов леса мы избегали латинской номенклатуры фитоценологов не из-за неприязни к ней, а из-за невозможности пользоваться ею в тех случаях, когда требуется взаимоувязка типов леса в более обширном географическом масштабе.