Факультет

Студентам

Посетителям

Дарвиновы вьюрки Галапагосских островов

Ящики Ротшильдовской коллекции содержат большее число представителей некоторых гавайских цветочниц, чем их живет в настоящее время на Гавайских островах.

Эти замечательные птицы не смогли пережить изменений в растительной и животной жизни, вызванных «цивилизацией» белого человека. Вьюрки острова Тристан и туземные белоглазки острова Лорда Гоу также вымерли. В значительной мере то же самое произошло или происходит на всех других океанических островах и фактически по всему земному шару. По неосмотрительности или ради коммерческой выгоды мы допускаем исчезновение естественного покрова и украшения земли.

По счастливой случайности Томасу де Берланга пришлось утолять жажду, жуя кактус, но ни он, ни экипаж «Бечелорс Дилайт», ни другие на протяжении более сотни лет, повидимому, не могли себе представить, что Галапагосские острова пригодны для поселения на них человека. В результате этого постоянные поселенцы появились здесь лишь в конце прошлого века. За этим, конечно, быстро последовало опустошение, затронувшее, однако, очень немногих из мелких птиц, так что дарвиновы вьюрки чудом сохранились до наших дней.

Среди континентальных птиц адаптивная радиация в основных чертах произошла слишком давно, чтобы можно было вполне ясно представить себе ее начало. Вместе с тем положение на большинстве океанических островов слишком упрощено, чтобы оно могло пролить свет на этот основной процесс эволюции, хотя Zosterops на Норфольке и острове лорда Гоу и Nesospiza на Тристан да Кунья дают ценные указания в этом смысле. Стадия эволюции дарвиновых вьюрков, с одной стороны, достаточно высока, чтобы быть аналогичной более «зрелой» эволюции на континентах, и вместе с тем достаточно молода, чтобы в ней еще сохранились звенья, открывающие нам лежащие в ее основе процессы.

Можно предположить, что предок вьюрков впервые диференцировался на различные формы в условиях географической изоляции на разных островах. После достаточно долгого периода изоляции некоторые из этих форм стали столь различными, что, случайно встретившись друг с другом на одном острове, они либо оказались уже бесплодными при скрещивании, либо гибриды между ними оказались в невыгодном положении при отборе, отчего развилось бесплодие при скрещиваниях между ними. Таким образом, возникли новые виды. Однако при встрече такие новые виды должны были быть склонны к соревнованию друг с другом; оба могли сохраниться одновременно лишь в том случае, если они достаточно дивергировали, чтобы каждый из них оказался лучше приспособленным к одному роду пищи или к одной части местообитаний, которые они и поделили между собой. После подобного ограничения экологических свойств каждый стал более специализированным. Каждый из них распространился затем на другие острова и диференцировался, таким образом, на новые географические формы. Некоторые из этих форм встретились, в свою очередь, позже на одном острове и сохранили свою самостоятельность, дав, таким образом, начало еще новым видам, что привело в результате к дальнейшему сужению экологии и к структурной специализации. Таким путем постепенно возникла адаптивная радиация, конечные формы которой живут по сей день.

Картина эволюции, представленная дарвиновыми вьюрками, необычна в некоторых деталях, но в основе своей она типична для того, что, по моему мнению, происходило у других птиц. Многие из этих общих принципов приложимы, вероятно, и к другим группам животных и к растениям.

Остается неясным, о каких «других группах животных и растений пишет автор. Если речь идет о животных и растениях вообще, то следует иметь в виду, что островная адаптивная радиация — только частный случай видообразования и ей никак нельзя придавать такого общего значения, как это делает Лэк.

Дарвиновы вьюрки образуют свой особый маленький мирок. Сколь он ни своеобразен, он только отражает в миниатюре мир в целом, так что на примере этих птиц мы, как писал Дарвин, несколько больше, чем обычно, приближаемся «к этому великому факту — этой тайне из тайн — первому появлению на свете новых существ».