Факультет

Студентам

Посетителям

А. И. Олониченко. Мои работы по акклиматизации плодовых деревьев и ягодников

Все сорта яблонь, вывезенные из Европейской части нашего государства, почти с первых же зим начинают погибать от суровых, свыше 50° по Цельсию, морозов или от наших убийственных ранних весенних суховеев. Если же некоторым из этих калек бывало и удавалось уцелеть, то они влачили потом жалкое существование: поражались болезнями, пестрели весенними ожогами-морозобоинами.

Иногда эти калеки давали плоды, притом самого низкого качества, и тех очень мало, и в конце концов погибали.

Из этого видно, что попытки разведения культурной яблони в Сибири готовыми деревцами, — выписанными или перевезенными переселенцами из разных мест Европейской России, т. е. выращенными в более мягких климатических условиях, — везде и всюду, даже у самых опытных любителей-садоводов, кончались полной неудачей.

Эта печальная действительность говорила, что необходимо вести работу по плодоводству в Сибири совершенно в другом направлении, что надо вырабатывать свои собственные, т. е. сибирские сорта яблонь, путем акклиматизации, а это надо было начинать с зернового посева.

В 1894 г. владелец акклиматизационною сада в Москве д-р Грелль А. К. выслал мне в Красноярск семена яблонь лучших русских летних и частично осенних сортов: анис, анисимовское, аркад-дымчатый, грушевка, коробовка, новогородчина, мирончик, титовка, черное дерево и др. Семена были взяты совершенно зрелые из самых лучших вполне типичных, отборных яблок. Посев семян был произведен частично зимой в ящике и вынесен сразу в сад. Остальные семена были перемешаны с влажным зернистым песком в ящиках и вынесены сразу же на мороз; несколько ящиков были расставлены на крыше.

Во второй половине апреля, как только отошла земля, я приступил к обработке участка, предназначенного для посева очень ценных для меня семян. Посев был произведен в количестве пяти с лишним тысяч самых отборных зерен.

Всходы были великолепные. Лето росли очень хорошо, дали к осени сильные крепкие однолетки, многие из них с вполне уже законченным ростом, что, конечно, и важно для благополучной перезимовки в наши суровые морозы.

Все сеянцы новых сортов зимовали у меня совершенно открыто с самого начала их жизни.

Сделано это для того, чтобы мои сеянцы были с самого первого дня предоставлены всем нашим климатическим влияниям; надо было дать сразу суровое воспитание сеянцам новых сортов яблонь, чтобы быстрее, с первых же лет, можно определить степень их выносливости в наших условиях.

Зима 1896-97 г. была в Красноярском округе необычайно суровая. На участке, где воспитывались сеянцы яблонь новых сортов, градусник Цельсия показывал свыше 50 мороза, и даже бывали дни, когда морозы доходили до 56°. После такой зимы от сеянцев не уцелело и половины. Из пяти тысяч сеянцев весной пришлось высадить только около двух тысяч штук, а все искалеченные морозами выбросил.

После этой суровой зимы сеянцы уже не страдали так сильно от морозов. В средине лета мне приходилось делать отбор сеянцев самому. Я осматривал очень внимательно сеянцы и отмечал завязкой мочалы те, которые обещали дать более культурные плоды.

Первое плодоношение на моих яблоках-сеянцах наступило через 9 лет, а некоторые стали плодоносить только через 12 и 15 лет.

Во время первого плодоношения сделан третий отбор по величине и вкусовым достоинствам яблок. Все яблони, которые оказались с горькими и более мелкими плодами, были уничтожены.

С оставленными сеянцами я стал продолжать работу дальше срезал черенки с своих новых сортов яблонь и начал прививать к нашей дикой сибирской ягодной яблоне.

Родина сибирской дикой ягодной яблони — Восточная Сибирь. Эта яблоня начинает встречаться с селения Кимильгей. Большие заросли ее имеются в окрестностях Зимы. Тут она растет по берегам р.р. Зимы и Оки, а самые огромные массивы этой яблони водятся в Забайкалье — в долинах р.р. Онона, Ингоды, Шилки, Аги и Нерчи.

Одновременно с посевом семян культурной яблони я начал применять и другой способ акклиматизации, путем прививки черенком и частично окулировки глазком в кроны плодоносивших сибирских яблонь.

Этот способ оказался для закрепления культурной яблони совсем не надежным. В первые же зимы привитые сорта или совершенно вымерзли или же сильно подмерзли. И это произошло несмотря на то, что черенки были взяты от самых выносливых сортов наиболее северных районов. Так я просил об этом при заказах. Сорта были с точными помологическими названиями, а это для меня было очень важным, чтобы знать, над каким сортом придется работать и какие будут результаты.

Не лишним считаю указать на более крупные источники, откуда в разное время приобретались черенки.

  1. Козлов (теперь Мичуринск) Тамбовской губернии, — от Мичурина Ивана Владимировича.
  2. Петербург (теперь Ленинград), помологический сад д-ра Регеля Д. Э. и Кесельринга Я. К.
  3. Москва, акклиматизационный плодовый сад и питомник Грелля А. К.
  4. Венден, помологический сад Сиверса.
  5. Старая Русса, б. Новгородской губ., Рутковский К. Э.
  6. Уфа, акклиматизационный сад и питомник Незнаева Е. Ф.
  7. Уфа, Благовещенский завод наследников Дашкова.
  8. Ст. Курба, Ярославской ж. д. Сабанеев П. П.
  9. Москва, из сада б. Петровской академии от Шредера Р. И.

От Ивана Владимировича Мичурина в разное время я получил черенки яблонь, выведенных им сортов для севера России и частью Сибири. После испытания целого ряда наших сибирских зим лучшим по выносливости оказался Ермак. Только иногда, в очень суровые и продолжительные морозы, этот сорт теряет верхушки. Но в общем, в сравнении с другими сортами, перезимовывает хорошо. Яблочки его имеют очень красивую форму, нарядную окраску и великолепные вкусовые достоинства; сорт — настоящий десертный.

Но еще более выносливым в условиях Красноярска оказался другой сорт Ивана Владимировича — яблоня таежное. Эта яблоня имеет сравнительно мелкие плоды; но зато они прекрасно хранятся в лежке, представляя для нас ценность, как зимний сорт яблок.

При посредстве проф. Пашкевича В. В. я получил из Канады несколько сортов канадских крэбов (гибридов) в черенках. Несмотря на очень дальнее расстояние, благодаря очень хорошей упаковке черенки в Красноярск дошли великолепно и были распривиты в кроны сибирских яблонь. Но и эти сорта оказались невыносливыми в наши суровые и продолжительные зимы. Они начали постепенно вымерзать и гибнуть от наших убийственных весенних суховеев. Лучшими из них по выносливости оказались: трансцендент, леди Эльген и гислоп, однако в суровые зимы и они значительно подмерзают.

Помологический сад Сиверса выслал небольшую коллекцию черенков яблонь настоящих шведских сортов. Но они в первые же две зимы вымерзли до основания прививки.

Из всех сортов яблонь, полученных черенками из Европейской России в разное время и испробованных много в течение десятков лет, самым лучшим по выносливости оказался сорт непобедимая. Этот сорт пригоден для консервировки (варенье и т. п.) и для потребления в свежем виде. Черенки этого сорта были получены весной 1895 г. из акклиматизационного сада Грелля (Москва). Летом 1897 г. прививки непобедимой были уже в плодах.

За время своей работы я вывел следующие сорта морозостойких яблонь:

Сеянцы: № 1 — Ксения, № 2 — тунгус, № 3 — камасинская красавица, № 4 — командарм Блюхер, № 5 — остяк, № 8 — доктор Крутовокий, № 18 — карагасс, № 30 — проф. Кащенко.

Выведенные мною сорта яблонь находятся на всех опытных станциях Сибири: Красноярской, Минусинской, Суйфуно-Уссурийской, на опорном пункте научно-исследовательского института им. И. В. Мичурина в Ойрот-Туре, в Томске, Омске, Иркутске, Чите, Хабаровске, Благовещенске, а также в Северном крае и на Урале.

Кроме яблонь я производил опыты акклиматизации культурных северных сортов слив и вишен, но за неимением средств и времени продолжать эту работу в большом масштабе не пришлось. Все высеянные культурные сорта сливы и вишен в первые же зимы стали сильно вымерзать. Тогда я свою опытническую работу сосредоточил над улучшением дикой степной оренбургской вишни.

В 1897 г. мною были получены от Оренбургского общества садоводства отборные ягоды самой спелой вишни; был произведен массовый высев этой вишни под зиму ягодами, т. е. не отделяя мякоти от косточек. На весну получились великолепные всходы. На морозостойкость делал отбор мороз. Небольшая часть уцелевших, лучших как по выносливости, так и по наружному виду, были высажены уже на места по южному склону косогора, на новом, не истощенном супесчаном желтом суглинке.

Сеянцы оренбургской вишни великолепно акклиматизировались. Место посадки было со всех сторон открытое. Представленная всем неблагоприятным климатическим невзгодам, вишня выдержала испытание без всякого прикрытия в морозы до 50° Цельсия, — даже в совершенно бесснежные зимы.

На шестой год началось первое плодоношение. Тут снова был сделан отбор уже на качество и величину ягод, — были оставлены только кусты с самыми лучшими ягодами, остальные, как негодные, были совершенно уничтожены, чтобы в дальнейшем не могли попасть в культуру.

При полном вызревании эта вишня очень вкусная. Из ее ягод получается хорошее душистое варенье и великолепная наливка.

Кроме плодовых пород мне удалось, путем посева, развести горный американский крыжовник. Семена были получены из Канады вместе с семенами канадской малины, при помощи известного садовода-помолога Немеца Я.

Крыжовник у меня акклиматизировался очень хорошо. Плодоношение обильное. Ягоды средней величины. Устойчив от заболевания грибными болезнями. Сорт заслужил большого внимания, и теперь его разводят в садах Восточной и Западной Сибири под названием горный американский.

Растет у меня также малина канадская — очень выносливый сорт, дает обильные урожаи, морозов не боится, зимует великолепно. Малина канадская — один из лучших сортов на варенье; ягоды твердые, выносят хорошо перевозку и долго не портятся.

В царское время, при всем моем желании развернуть дальше опытнические работы по акклиматизации плодовых деревьев, я не имел никакой возможности. Со стороны государственных учреждений, — в царское время, — мне не было никакой помощи, несмотря на то, что выведенные мною сорта яблонь были уже на многих станциях Восточной и Западной Сибири, а также в садах при школах, у крестьян и городских жителей. Все опыты по сибирскому плодоводству я производил на свой страх и риск.

Мы вместе с женой работали не покладая рук. В моих опытных работах она очень много помогала мне. Нас поддерживало раннее огородничество, а главным образом культура роз. Этот отдел очень удачно вела жена, и за счет получаемых средств я вел дальнейшие опыты по акклиматизации.

В 1916 г., при большом наводнении в Красноярске, мой опытный сад и питомник был затоплен водой. Вода стояла долго, и большая часть моих деревьев погибла от наводнения. Уцелела небольшая часть, которая не была под водой. Эти деревца перевезены на новый участок в город, где и находится мой опытный сад в настоящее время.

С приходом советской власти на мою работу по акклиматизации плодовых деревьев в Восточной Сибири обращено уже серьезное внимание и я получил самую горячую поддержку в своей опытнической работе. В 1924 г. мне выдан почетный диплом за экспонаты на Канской уездной с.-х. выставке. В 1925 г. дан почетный отзыв за экспонаты на Омской выставке садоводства и огородничества. В этом же году Томский губернский выставочный комитет выдаст мне аттестат за сорт яблони карагасс. В апреле 1928 г. Наркомзем выдал мне ссуду в 250 руб. на развитие опытного плодоводства, и мой опытный сад и питомник освобождены от земельной ренты. В 1931 г. дирекция Красноярской государственной опытной станции командировала меня на заготовку семян сибирской дикой яблони. В Восточном Забайкальи, в долинах и на островах рек Селенги, Ингоды, Шилки, Нерчи, Усть-Онона и Аги я обследовал дикорастущие плодо-ягодные растения. В 1932 г., по заданию Красноярской станции, я имел две командировки. В южном Забайкальи, где обследовал долины и острова Онона, в районах Акши, Усть-Или, Кургатуя, Ульхуна, Дюльдурги, Курманжи, я нашел большие заросли дикого абрикоса и исполинской дикой яблони. В южной части Урала и Башкирской республике заготовил семена-косточки дикой уральской и башкирской вишни и попутно обследовал дикие вишняки этих районов.

Ценной и важной считаю научную командировку в Поволжье, Мичуринск, Москву и Ленинград. Командировка была дана постановлением Восточно-Сибирского крайисполкома от 19 июля 1933 г. Во время командировки я был на всех наших опытных станциях по плодоводству и получил очень много полезного.

Особенно незабываемое впечатление оставила у меня встреча с преобразователем природы, с нашим гениальным садоводом Иваном Владимировичем Мичуриным.

С И. В. Мичуриным путем переписки я был знаком давно. Мне приходилось в разное время отсылать ему семена, черенки и растения некоторых сибирских плодово-ягодных пород и в обмен от него приобретал материалы для моих опытных работ по акклиматизации.

3 и 8 октября 1933 г. я был принят великим стариком. Принят был хорошо. 3-го октября моя беседа с ним продолжалась приблизительно полчаса и была прервана приездом представителей Наркомзема.

«Ты когда уезжаешь он нас?» — спросил Иван Владимирович.

«Пробуду в Мичуринске еще дней 5, чтобы осмотреть внимательно сады и питомники, познакомиться лучше с некоторыми новыми приемами по плодоводству».

«Ты приди ко мне 8 октября утром продолжать беседу дальше. Мы с тобой остановились на самом интересном месте».

Перед беседой с Мичуриным я был предупрежден его сотрудниками, что длительные разговоры утомляют Ивана Владимировича, — и поэтому сказал:

«Может быть вас затрудняет более продолжительная беседа?»

«Если бы ты меня затруднял своими рассказами, я бы тебя не пригласил во второй раз. Я заинтересован опытными работами по сибирскому плодоводству… Смотри же не забудь, 8-го утром приди пораньше, я встаю рано».

Второй раз наша беседа продолжалась более часу.

Иван Владимирович очень интересовался акклиматизацией плодовых деревьев в Сибири. Задавал мне ряд вопросов: с чего я начал, как продолжаю опыты дальше и каких достиг результатов.

Я, приблизительно, говорил так:

«С чего я начал? Чтобы создать в Сибири плодоводство, надо прежде всего выработать свои сорта. А чтобы выработать свои сорта яблони, надо было прибегнуть к научно-опытным работам по акклиматизации, надо было высевать семена из самых отборных и типичных плодов. В большинстве я отдавал предпочтение русским самым скороспелым сортам и затем делал отбор сеянцев, лучших по морозостойкости, культурности дерева и плодовитости».

Выслушав меня внимательно, Иван Владимирович одобрил мой путь выведения новых сортов. В особенности ценным он считает, что мне удалось, хотя с огромными затруднениями и за очень продолжительное время, вырастить собственные сорта яблонь для Сибири.

«Такой путь, хотя и верный, но очень длинный. Много времени приходится ждать. Да и неизвестно иногда, что получится от посева.

«Конечно, — говорил Иван Владимирович, — может получиться очень хороший сорт. Но для выведения его надо иметь большую выдержку и огромное терпение, надо выждать десяток с лишним лет, чтобы получить сорт, достойный разведения».

Иван Владимирович давал мне советы, как выводить сорта яблонь и других плодов его методом.

«Надо, — говорил он, — производить искусственную гибридизацию и затем высевать гибридные семена. Тут уж наверняка можно получить настоящий культурный сорт и гораздо скорее, чем из семян от естественного опыления, от которого может получиться из нескольких тысяч сеянцев один или два сеянца новых сортов, достойных разведения».

Все же в конце беседы Иван Владимирович одобрил мой старый метод, сказал, что считает его верным и полезным, но еще раз подчеркнул:

«Если бы ты сразу занялся гибридизацией, то сделал бы гораздо больше и не потерял бы столько времени».

Часовые стрелки показали мне, что времени прошло порядочно. Это стало беспокоить меня.

Иван Владимирович заметил и сказал:

«Сиди, не торопись уходить. Лучше продолжи рассказ, как растут в Забайкальи дикая яблоня, абрикосы. Ты мне в тот раз начал рассказывать, да нам помешали».

Ивану Владимировичу очень понравилась дикая природа далекого Забайкалья. В особенности он подробно расспрашивал о яблоне и диком абрикосе, о зарослях рододендрона, диких пионов, местной смородины — тараножки и др.

В конце нашей беседы Иван Владимирович рассказал мне очень интересную историю об американском яблоке гольден делишес.

Американцы долго не могли найти, где растет дерево гольден делишес. Яблоки на рынках были, а где берут их — не говорили. Нашлись изворотливые предприниматели, которые послали целую экспедицию с заданием во что бы то ни стало найти дерево этого сорта, яблоки которого расценивались очень высоко в Вашингтоне. После очень продолжительных поисков дерево было найдено у фермера Милинса в Западной Виргинии.

Предприниматели за очень большие деньги покупают это дерево с участком земли, на котором оно росло, и сразу же обносят его железной решеткой…

Я засмеялся.

«Ты что, не веришь? Думаешь, что я тебе рассказал анекдот? Нет, это правда. Подай-ка мне с полки широкую коричневую книгу».

Это был каталог американской фирмы Старк с раскрашенными рисунками плодовых деревьев и плодов.

Иван Владимирович, надев очки, перелистнул несколько страниц, улыбаясь показал мне на одной из страниц отдельную ветку яблони с золотисто-желтыми плодами огромной величины, и тут же отдельно вверху заснято дерево этого сорта.

И, действительно, оно было за решеткой.

Иван Владимирович вместе со мной смеялся над пронырливостью американских дельцов, которые на каждый новый сорт смотрят лишь как на средство наживы.

При прощании он подарил мне на память свою фотокарточку с надписью и черенки своего сорта винограда. Мы очень дружески простились и он пожелал мне продолжать мои дальнейшие работы по акклиматизации его методом.

Я уходил от незабвенного дорогого Ивана Владимировича преображенный.

Я — ученик старой школы. В начале девяностых годов прошлого века, когда я начал работать над садом, искусственную гибридизацию почти никто в России не применял. Все полагались на природу, надеялись на случайное скрещивание путем переноса пыльцы с одного дерева на другое. Это делали пчелы, осы и ветер.

Искусственную гибридизацию или скрещивание по выведению новых сортов первым ввел у нас в России Иван Владимирович Мичурин.

Ознакомившись с его садом, я увидел, какое огромное значение имеет метод И. В. Мичурина. И я твердо решил — дальнейшие свои работы проводить методом великого плодовода-селекционера.

Теперь имеется особенно плодотворная почва для применения этого метода. С небольших опытных участков любителей плодоводство перешло на поля колхозов и совхозов.

Во время моей научной командировки, будучи в Ленинграде, Москве и Поволожьи, я радовался рабочим поселком, украшенным плодовыми деревьями. В своих небольших питомниках рабочие работают в. часы досуга вместе со своими семьями.

Теперь и у нас в Красноярске этот почин с каждым годом захватывает новые слои рабочих. В районе паровозо-ремонтного завода, в слободе «III Интернационал», рабочие завели небольшие плодовые садики. Некоторые из них научились прививать и правильно ухаживать за садом, некоторые рабочие имеют маленькие питомники. Например, питомники разводят в слободе «Труд» рабочие паровозо-ремонтного завода Злобин Г. Т. Бойко Т. Т. и др. Тов. Злобин великолепно научился делать прививки и хорошо ухаживает за садом.

Учитель 4-ой железнодорожной школы Кожевников Ил. Г. выращивает и прививает дички, произвел большие посадки при школе и раздает ученикам и рабочим поселка привитые яблони.

Благодаря партии и советской власти делом развития плодоводства в Сибири занимаются уже не одиночки. Это дело становится делом широких масс. И в этих условиях методы работы И. В. Мичурина приобретают для нас особенно большое значение.

г. Красноярск, Проспект Ленина, 27.